Выбор и перемены (ЛП)

Посещение похорон в конце этой недели только сделало всё намного хуже. Было тяжело смотреть на жену Шона, на его дочерей, родителей, друзей. Все эти люди скорбели по мужчине, жизнь которого закончилась слишком рано.

Отчего было тяжелее, казалось, не было никакого ясного объяснения тому, почему это произошло. Да, у мужчины был лишний вес, но не столько, как у некоторых других парней. Он не курил, не пил и не принимал других увеселительных химикатов. В его семье даже не было истории болезней сердца. Не было никаких тревожных признаков. Не было ничего.

Ничего, кроме ранней смерти, покрытого цветами гроба и кучи скорбящих, собравшихся под дождём.

Их определённо было много, это уж точно, включая бригаду. Все до единого. Включая Мака. К счастью, казалось, он преодолел худшую свою злость, но между ними был холод, который добавил дню боли. В добавок ко всему, его старик тоже был там. Это имело смысл. Как владелец компании и тот, кто нанял Шона, когда ему было двадцать, старик знал его лучше, чем кто-либо из бригады.

Он определённо знал его дольше.

Было тяжелее видеть отца таким расстроенным, чем Бо мог подумать, даже если старик досаждал ему всю неделю. К счастью, инспекторы ФАОТЗ закончили свою работу и, изучив результаты вскрытия, сделали официальное заключение, что компания «Строительство Сэнфорда и Сыновей» не имеет никакой причастности к смерти Шона О’Мэлли.

Но это не значило, что Бо не чувствовал себя виноватым. Мужчина умер у него на глазах, и каждый раз, когда он думал о красных глазах его вдовы, это было как ножом по сердцу.

И с той первой ночи он совсем не мог увидеться с Эриком.

И они не могли особо поговорить по телефону. В бригаде не хватало одного человека, так что Бо пришлось взять на себя часть строительства, чтобы не отставать от графика, что было бы отлично, если бы ему не пришлось каждую ночь сидеть в кабинете, навёрстывая бумажную работу, которая копилась за день.

Напряжение начинало на нём сказываться.

Так как этого от него ожидали — как только похороны, погребение и поминки в доме О’Мэлли закончилось — Бо пошёл с остальной бригадой в «Блю Шэмрок», выпить по стакану. Или по два. Или по три. Это был их способ попрощаться с одним из своих. Не прийти было бы непростительным грехом.

И всё же, это было последнее место, где Бо хотел быть.

Он уже слышал все истории и обсудил все подробности и просто хотел пойти куда-нибудь, где тихо и мирно, где ему не придётся говорить, думать или делать, где он мог просто быть. Так что, как только смог, он оплатил свой счёт, оставил стодолларовую купюру на баре, чтобы оплатить напитки в память о Шоне, и ушёл.

Так как Бо выпил пару банок пива, он знал, что вряд ли следует садиться за руль, но внутри него что-то зарождалось, отчаянная нужда, которая пыталась из него вырваться. Так что, хоть было поздно, Бо сел в грузовик и поехал к Эрику.

Он припарковался на улице и побежал под дождём в здание, затем поднялся по лестнице, добрался до двери Эрика и постучал.

Через несколько мгновений раздался тяжёлый и глубокий голос Эрика.

— Кто там?

— Это я. Бо.

Бо показалось странным, что вместо того, чтобы просто открыть дверь, Эрик оставил цепочку и выглянул, убеждаясь, что это он, прежде чем закрыть дверь и снять цепочку. Затем он открыл дверь со словами:

— Привет! Что ты здесь делаешь? Я думал, ты со своей бригадой.

— Я был с ними, — очевидно, Эрик либо был в кровати, либо собирался ложиться, потому что на нём были только футболка и боксеры. — Прости. Уже поздно. Я лучше пойду.

— Не говори глупости. Проходи, — когда Бо не сдвинулся с места, Эрик потянулся и затащил его в квартиру, прежде чем закрыть за ним дверь. — Я не ожидал увидеть тебя как минимум до завтрашнего вечера.

— Я знаю. Я должен был подождать. Или хотя бы позвонить.

— Не переживай об этом.

Теперь, когда зашёл в квартиру, Бо не совсем знал, что делать. Так что он стоял на месте, капая на пол воду, пока Эрик не помог ему снять пальто и не раскинул вещь на стуле, чтобы высушить.

— Хорошо выглядишь, — сказал он, и Бо опустил взгляд на свою одежду.

Он давно снял свой пиджак и галстук, в которых был на похоронах, но оставался в рубашке и брюках.

— Но волосы у тебя намокли.

— Там дождь, — сказал Бо.

Он знал, что это глупо, но это лучшее, что он смог придумать, потому что бы ни притянуло его сюда, оно становилось сильнее. Животное находилось в клетке слишком долго, борясь за свободу.

— Ну, давай я хотя бы принесу тебе полотенце, чтобы ты мог немного высушиться, — Эрик оставил Бо стоять посреди комнаты. — Хочешь чего-нибудь согревающего? Чашку кофе, горячий шоколад или ещё что-нибудь?

— Нет, спасибо, — сказал Бо, всё ещё борясь с нуждой внутри себя.

Он боролся упорно, но проигрывал, и когда Эрик вернулся, Бо забрал полотенце у него из рук, отбросил в сторону и, взяв в руки лицо Эрика, притянул его для яростного поцелуя.

Наконец, появился жар, согревающий его сердце, которое всю неделю казалось холодным и мёртвым. Ослабла боль, которая прожигала в нём дыру.

Животное внутри трясло прутья клетки, требуя освобождения.