Выбор и перемены (ЛП)

Бо прижал ладони ко лбу, сильно надавив.

— Это не смешно, Эрик.

— Нет, ты прав, не смешно, — Эрик тоже сел и положил руки сзади на шею Бо, нежно потирая. — Потому что правда в том, что это я должен был ночью всё остановить, а не ты. Вместо этого я воспользовался ситуацией, и тобой, и я извиняюсь за это.

Бо повернулся и посмотрел прямо на него.

— Какого чёрта ты говоришь?

— Ты был пьян, Бо. И тебе было больно. И вместо того, чтобы тебя успокоить, как должен был, я позволил всему выйти из-под контроля... так сказать.

Бо в замешательстве покачал головой.

— Это я хотел, чтобы всё вышло из-под контроля. На самом деле, я отчётливо помню, что настоял, чтобы всё вышло из-под контроля.

— Может и так, но я сомневаюсь, что ты бы это допустил, если бы не был так пьян.

— Я не был пьяным, — твёрдо сказал Бо. — Может, выпившим, но не пьяным, — затем он слегка стыдливо пожал плечами. — Кроме того, я уже несколько недель этого хотел. Я просто не знал, как тебе сказать.

— Что ж, знаешь... ты мог бы просто сказать, — ответил Эрик. — В конце концов, я говорю по-английски. Не говоря уже об изученном в восьмом классе испанском, паре слов на языке жестов и двух болезненных и страшных семестрах латинского.

Бо фыркнул.

— Да, верно. Как будто я знаю, как на латинском сказать: «Я хочу видеть тебя голым и в кровати».

— Я найду тебе эту фразу для следующего раза. Смысл в том, что ты мог бы сказать мне, что чувствуешь.

— Я работал над этим. Но, не знаю, ночью что-то щёлкнуло, и я наконец отпустил себя. И хоть я не знал, что сделаю это, пока действительно не сделал, я не жалею об этом.

— Ты уверен?

Бо видел, как Эрик осторожно изучает его взгляд, ища любой намёк на сожаление, и знал, что парень ничего не найдёт.

— Да, я уверен. Я жалею только о том, что не дал тебе выбора.

— У меня был выбор.

— Не особо.

— Конечно был, — когда Бо ничего не сказал, Эрик спросил: — Скажи мне вот что: что бы ты сделал, если бы я сказал «нет»?

Бо озадаченно покачал головой.

— Что?

— Что бы ты сделал, если бы я сказал: «Я не хочу тебя здесь видеть, Бо. Убирай отсюда свой пьяный возбуждённый зад и иди домой»? Что бы ты сделал? Ты бы всё равно остался? Ты бы всё равно подхватил меня на руки и бросил на кровать? Ты бы заставил меня делать то, что мы делали вместе?

— Конечно нет, — оскорблённо огрызнулся Бо.

— Ну, в таком случае, мы можем предположить, что ни в какой период времени я не говорил ничего похожего на слово «нет». На самом деле, я отчётливо помню, что сказал большое жирное «да». И как минимум пару «о да, малыш». И одно очень большое, громкое...

Яростно краснея, Бо произнёс:

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что только то, что ты меня удивил, не значит, что у меня не было выбора, или что мне не было приятно. Было. И я искренне надеюсь, что тебе тоже.

— Мне тоже, — немного стыдливо признал Бо. — Я просто не понимаю, почему вчера ночью так сильно нуждался в тебе. Как я и сказал, я уже некоторое время хотел пойти с тобой на большее. Но вчера ночью, внезапно, я будто обязан был взять тебя, иначе бы я...

— Умер? — тихо спросил Эрик, когда Бо не продолжил свою фразу. — При таких обстоятельствах, я бы сказал, что твои чувства были совершенно нормальными. На самом деле, думая сейчас об этом, наверное, я не должен был удивляться, когда ты так здесь появился.

— Почему нет?

— Потому что многие люди хотят секса после того, как столкнулись со смертью. Не только ради успокоения или снятия напряжения, но и в качестве подтверждения жизни. Ты сам сказал: ты нуждался во мне, чтобы почувствовать себя живым. На самом базовом, элементарном уровне, секс и есть жизнь. Он создаёт жизнь. Буквально. Поэтому некоторые люди считают извращением всё, кроме незащищённого вагинального совокупления между мужчиной и женщиной — потому что у него нет потенциала создать жизнь. Но это не значит, что нет пользы.

Эрик охватил Бо обеими руками и положил голову на его плечо.

— Ты не использовал меня, Бо, — ты нуждался во мне. Это не одно и то же. И ты определённо ничего у меня не отобрал. Поверь мне, я бы понял.

Всё ещё чувствуя себя немного виноватым, Бо, тем не менее, позволил Эрику потянуть его назад, пока он не лёг на подушки, оставаясь в объятиях Эрика.

— Я хочу, чтобы ты меня послушал, ладно? — произнёс Эрик. — Всё, что я дал тебе этой ночью, было именно этим. Подарком. Для нас обоих.

— Тогда, полагаю, я должен сказать «спасибо за подарок», — сказал ему Бо. — Думаю, я должен сказать тебе, что мне нужен был не просто секс. Мне нужен был ты. Я нуждался в тебе, потому что был напуган и почему-то знал, что если смогу просто добраться до тебя, ты позаботишься обо мне. Что всё будет в порядке.

— Ну, я не могу обещать тебе, что всё будет в порядке, но могу пообещать, что позабочусь о тебе. Когда бы ты во мне ни нуждался, я буду рядом, — сказал Эрик, крепко обнимая его. — Однако, профессиональное любопытство заставляет меня спросить. Чего ты так боялся? Умереть самому?

— Не совсем, — Бо обвил одной рукой предплечье Эрика, слегка поглаживая. — Наверное, на меня надавили все эти «когда-нибудь».

— Я не понимаю.