Выбор и перемены (ЛП)

Ещё ему пришлось найти какой-нибудь способ заблокировать дверной проём. Не то чтобы это имело значение. По его мнению, большинство вещей Эрика всё равно были хламом, а теперь это был сломанный хлам. Важнее было увезти оттуда Эрика. Не то чтобы Эрик был с этим согласен, так как настаивал, что скорее ад замёрзнет, чем Скотт наберётся смелости вернуться, но Бо не собирался рисковать.

По его опыту, трусы часто оказывались опаснее задир, а в последнюю очередь он хотел ещё одно столкновение, особенно, если на этот раз Скотт приведёт с собой подкрепление. Однако, по дороге они сделали одну остановку, чтобы купить упаковку льда, но Бо не смог выдохнуть с облегчением, пока они не оказались в его квартире, с запасным ключом в руках и с плотно закрытой за ними дверью.

Когда он вышел в гостиную, Эрик стоял там, слегка покачиваясь, будто из него выкачали каждую унцию энергии, и это разрывало Бо сердце — видеть его таким апатичным.

— Почему бы тебе не прилечь? — произнёс он, осторожно подталкивая Эрика в сторону спальни. — Я приду через минуту.

Эрик кивнул и медленно начал уходить.

Проклиная Скотта до глубин вечного ада, Бо пошёл на кухню, наполнил пакет льдом, а остальное положил в холодильник. Затем он прошёл в спальню и увидел, что Эрик лежит на кровати на правом боку. Аккуратно, он приложил пакет льда к синяку на щеке Эрика и поморщился сам, когда Эрик зашипел.

— Прости, — произнёс он, чувствуя себя беспомощно.

— Всё в порядке.

Первой мыслью Бо было оставить Эрика ненадолго одного, но когда он начал отодвигаться, Эрик потянулся за его рукой.

— Не уходи. Пожалуйста? — Бо вернулся и взял его за руку. Эрик потянул его на себя. — Можешь немного полежать со мной?

— Я не хочу сделать тебе больно, — возразил Бо.

— Пожалуйста?

Хоть и боясь причинить Эрику боль, Бо сделал так, как он попросил, двигаясь как можно медленнее и осторожнее, стараясь не прикасаться к тем частям Эрика, где могли быть синяки. В итоге Бо лёг позади него, держа одну руку над его головой, а другую у себя на боку.

По собственной воле, Эрик подвинулся назад, пока не оказался в укрытии большого тела Бо, и со вздохом закрыл глаза.

Бо не был уверен, как долго они так лежали. Насколько он знал, они могли ненадолго задремать, а затем в темноте раздался тихий голос Эрика.

— Прости, что я не рассказал тебе про Скотта.

— Всё в порядке.

— Нет, не в порядке. Я должен был предупредить тебя о нём с самого начала.

Лёд в пакете давно растаял и был отложен в сторону. Даже при этом, Бо действовал осторожно, поднимая руку и очень нежно проводя пальцами по щеке Эрика, вдоль линии волос и вокруг уха.

— Если честно, я рад, что ты не рассказал, — признался он. — Я бы ни за что не понял что-то такое. В любом случае, не тогда.

— А теперь понимаешь?

Игнорируя недоверие в голосе Эрика, он снова провёл пальцами вдоль линии волос Эрика, избегая опухшей и синей области.

— Не совсем. Но я знаю, если бы ты рассказал мне раньше, как плохо всё было между вами двумя, я бы сломя голову побежал в другую сторону. Не из-за того, что он сделал, а потому что предположил бы, что ты был слабым или трусливым, раз позволял ему это.

— Так и есть. Или было, по крайней мере.

— О, действительно, — протянул Бо. — Ты планируешь когда-нибудь и пациентам своим так говорить? Что насилие над ними происходит из-за того, что они слабые или трусливые? — когда Эрик не ответил, Бо легко поцеловал его в затылок. — Я так не думаю.

Эрик вздохнул.

— Я знаю, ты прав. Я не должен винить себя за случившееся, но не могу сдержать ощущение, что должен был с самого начала видеть, какой он.

— Так... что? Теперь ты должен читать мысли? Уметь предсказывать будущее?

— Нет, но я должен быть способен увидеть что-то такое очевидное, когда сталкиваюсь с этим лицом к лицу. Я образован в этом плане. Или, по крайней мере, должен быть. Наверное, сейчас я мог бы сесть и написать тебе тезис на пятьдесят страниц на тему «Домашняя жестокость и круговорот насилия», и всё же, мне удалось попасться на это самому. Я хочу сказать... насколько это тупо?

— Ты не тупой, — огрызнулся Бо, раздражённый самоочернением Эрика. — Ты просто заботишься о людях, вот и всё. Готов поспорить, когда ты только познакомился со Скоттом, он не казался жестоким. Или сумасшедшим. Наверное, он выглядел как нормальный парень с несколькими проблемами, включая маленькую проблему с контролем характера. Я прав?

— Да, — Эрик казался слегка удивлённым. — Как ты это понял?

— Потому что, во-первых, я однажды знал похожего на него парня. Пару лет назад он какое-то время работал в моей бригаде. В целом, не такой уж плохой парень. Может, немного вспыльчивый, но в основном нормальный. Или так мы думали. Пока однажды его не арестовали, и мы узнали, что каждый вечер, проработав весь день с нами, он заходил выпить в местный бар, а затем шёл домой и избивал жену и детей. Этого я не понимаю, но знаю, что такое бывает. Что более важно, я знаю тебя. Ты пытаешься помочь всем, кого встречаешь. Но не можешь помочь себе. Тебя тянет к людям, которым нужна помощь в исправлении своей жизни. Посмотри хотя бы на меня.