Выбор Ишты

Братья слаженно хохотнули, когда Бер попытался меня стряхнуть, но не смог, потому что я вцепилась уже клещом и, перегнувшись через его голову, почти вырвала полупустую кастрюлю. Брат, правда, не растерялся и, изловчившись, тут же вернул себе добычу. Но кастрюлю наконец заметили остальные, и вот уже при виде нее Гор неожиданно осекся, а потом очень недобрым голосом спросил:

– Бе-е-ер, что это у тебя в руках?

Зеленоглазый демон впервые дрогнул, напрягся и под пристальными, нехорошо изменившимися взглядами братьев опасливо отступил.

– Крем! – торжествующе сдала его я с потрохами, и Гор с Ваном выразительно переглянулись.

– Тот, который ты обещала нам?

– Он все утро на него покушался, соблазнить меня пытался, обманом вкрадывался в доверие, подлым змеем подлизывался, но я не поддалась и отвоевала его для вас! Вот!

– Бер, ты что, пытался сожрать наш крем?! – Гор аж в лице переменился, когда понял, что происходит. Ван потемнел, как грозовая туча. Над ним тут же скопилось как-то нехорошее облачко, в синих глазах заискрились самые настоящие молнии, а руки очень выразительно приподняли острый клинок.

– Бер… брат мой…

– Пока, Гайдэ! – поспешил вывернуться Бер и стремглав кинулся обратно в дом, пока его не убили на месте. – Прости, но я должен тебя покинуть.

Я ойкнула, внезапно попав босыми пятками на холодную землю, но быстро опомнилась и прокричала вдогонку:

– Кастрюля! Брось ее, дурак! Не жадничай!

– Ничего… авось не догонят…

– И не надейся! – пропела я ехидненько. – Догонят и так дадут, что ты в жизни больше никакого крема не захочешь!

– Еще как… захочу… вот только этот доем…

– А ну, стой! – взревели на два голоса обманутые братья и, забыв про тренировку, рванули следом – мстить. Прямо так, как были: мокрые от пота, полуголые, босые и покрытые мелкими капельками крови, выступившей из многочисленных царапин. Страшное, надо сказать, зрелище. Неудивительно, что Бер даже не попытался сопротивляться, а тут же задал стрекача: за мой крем эти звери могли растерзать кого угодно. Тем более когда уже считали его своей собственностью и терпеливо ждали законных остатков, в отличие от некоторых, которые трескали их два дня подряд до этого.

Удовлетворенно вздохнув, я отряхнула ноги и тоже пошла к дому. Причем доносящийся со второго этажа шум услышала еще издалека. А пока шла по полутемному коридору, он стал настолько сильным, что я огорченно вздохнула: ну вот, опять что-нибудь разнесут вдребезги. Неугомонные. В прошлый раз это были перила, которые «случайно» изрубили в куски. Потом пробили одну из ступенек, слегка не угадав с ударом. На одном углу дома у нас с некоторых пор тоже была глубокая выбоина. Но если они мне еще и окна разобьют…

– Эй вы! – сердито рявкнула я по пути в гостиную. – Если рассадите там хоть одно стекло, уши откручу!

Возня на втором этаже стала чуть потише, потом громко хлопнула створка раскрывшегося окна. На заднем дворе что-то стукнуло, а потом уже оттуда зазвенела сталь, красноречиво доказывая, что неугомонные братики еще не остыли.

Ну и ладно. Сами разберутся. Небось не маленькие.

– Гайдэ, – со вздохом встретил меня в конце коридора Ас. – Ну что ты творишь, а? Я же сказал: у нас гости. А ты в таком виде!

– Мой дом – моя крепость, – фыркнула я. – В каком виде хочу, в таком и хожу. И никто мне тут не указ.

– Где твой халат?

– Откуда я знаю?! Я им в Бера кинула, а куда он дел – понятия не имею!

– Стой, – придержал меня брат, когда я дернулась зайти в гостиную. – Стой тут. Я сам найду.

Я удивленно проводила его глазами, следя за тем, как Ас вернулся к кухне и выразительно заозирался, действительно ища мой нескромный халат, как будто делать больше нечего.

– Ас, ты чего? Мы же договорились!

– Я помню. А еще мы договорились… Бер тебе живот намазал?

– Э-э… нет. Не успел. Когда бы он намазал, если все утро охотился за сладостями?

Ас замер на середине комнаты и, резво подняв голову, уставился на меня во все глаза.

– Что?

– Он не успел, – со вздохом призналась я и, разведя руками, все-таки шагнула на свет. – Я с ним все утро воюю и никак угомонить не могу. То ложку изо рта вынимать приходится, то следить, чтобы в крем пальцами не лез, то с носа у него этот крем снимать. Хуже, чем в детском саду, прямо…

Я неожиданно заметила в одном из кресел постороннюю фигуру, с величайшим изумлением уставившуюся на меня снизу вверх, и споткнулась. А потом разглядела ее в деталях, увидела красивое холеное лицо, расширенные серые глаза, слегка взъерошенные золотистые волосы, и вздрогнула.

– Твою ж мать… картина Репина «Не ждали»…