Выбор Клинка

– Вы не уяснили самого главного. Прошлое осталось в прошлом. Нет нужды цепляться за вожаков, отныне у каждого из вас свой путь, на котором нет места традициям уличного сброда! Кадзухиса не хотел этого понимать. Надеюсь, что никто из вас не повторит его ошибок… Разойтись!

***

Социальные роли порождают множество условностей и обязанностей, рано или поздно превращающих самостоятельную личность в послушную марионетку. Выйти за жёсткие рамки ограничений практически невозможно – цена за свободу воли зачастую останавливает осмелившихся ещё на половине пути. Людям свойственно цепляться за стабильность, пусть и не самую лучшую из возможных, ведь мало кто готов отказаться от всего и смело шагнуть в неизвестность.

Кого-то останавливает страх, кто-то смиряется со своей ролью и готов играть по чужим правилам, кому-то и вовсе не хочется принимать самостоятельные решения…

Но иногда роли начинают противоречить друг другу и выбор между ними становится неизбежен.

– Экстернат? А вы смогли меня удивить, кадет Хаттори, – задумчиво и слегка рассеянно проговорил ректор Таранов, не прерывая процесса набивания курительной трубки душистым ароматическим табаком. – Я искренне полагал, что вы и дальше будете пользоваться благосклонностью князя, предпочитая учёбе совершение подвигов и участие в любой подвернувшейся авантюре.

Внешний вид главы ВКШ категорически не соответствовал моим ожиданиям. В его худощавом старческом теле едва теплилась жизнь, а форменный сюртук заметно болтался на плечах. Ректорское кресло лишь усугубляло впечатление – в его глубоких объятиях Глеб Святославович Таранов выглядел маленьким и безмерно измученным той ношей, что ему приходилось вести. Но иронично-стальные нотки в голосе и живые блестящие глаза упрямо утверждали обратное.

Не упустив возможности вежливо пройтись по моим "успехам", ректор щелчком пальцев разжёг набитую табаком трубку, выпустил парочку клубов дыма и погрузился в размышления. Вслух.

– Ситуация довольно непростая, кадет Хаттори. Наша Школа массово практиковала подобный подход к обучению во время мировых войн, но в мирное время это вызовет ряд абсолютно ненужных сложностей. Чем вас не устраивает очное обучение? – тихо, но вполне уверенно говорил он, перемежая предложение новыми клубами ароматного дыма. Его взгляд скользил по скромному убранству кабинета, пока не зацепился за меня. – Вольно, кадет! Перестаньте тянуться, вы не на плацу. И я жду ответа!

Не думал, что муштра ВКШ успеет пустить во мне столь глубокие корни – одна стойка сменилась другой помимо моей воли. Слегка расставив ноги, я заложил руки за спину и перестал сверлить собеседника изучающим взглядом, внутренне подобрался и…выложил всё как на духу:

– К сожалению, обязанности главы рода и обретённый титул хана Забайкальского периодически требуют моего личного присутствия, что вызывает трудности с регулярным посещением очных пар. Однако, несмотря на сложившуюся ситуацию, я хотел бы получить образование именно в этих стенах.

– Удивительная преданность приёмной alma-mater. Между прочим, ваше здесь обучение вызывало ряд не менее удивительных изменений, – добродушно отреагировал ректор. – Значительная часть из них коснулась безопасности учащихся. Видели бы вы, кадет, как радовался начальник службы безопасности, когда клан крупно вложился в полное переоборудование систем наблюдения и реформирование группы быстрого реагирования. И всё после известных вам инцидентов…

– Вы ведь не ждёте моих извинений? – холодно поинтересовался я, уловив в последней фразе старика тень упрёка.

– Право, кадет, не стоит горячиться. Но буду откровенен – я не рад вашему присутствию на территории подответственного мне учебного заведения. И потому пойду на встречу. В виде исключения, разумеется. Но с одним условием! – столь же спокойно, без тени улыбки на лице ответил Глеб Святославович, воздевая перст к небу.

– Если оно не станет противоречить моим моральным устоям, то я, с не меньшим "удовольствием", пойду вам навстречу.

Увы, моя ирония была проигнорирована. Да и то, в каком тоне Таранов разговаривал со мной, раздражало всё сильнее. Для него я был в первую очередь кадетом, а не ханом Забайкальским.

– Вы будете проживать в городе. И появляться на территории Школы исключительно на практических занятиях, а также сдаче зачётов и экзаменов. Также, ввиду этого, не может быть и речи о дополнительных занятиях с преподавателями, – ректор закашлялся дымом, наткнувшись на мой недовольный взгляд и укоризненно покачал седой головой: – Я вам не враг, кадет Хаттори. Поймите, на моих плечах ответственность как за учеников, так и за преподавателей. В том числе, за моральный облик и тех и других.

– Моральный облик? Не потрудитесь объясниться, господин Таранов?! – мой голос зазвенел от внутреннего напряжения, вызванного искусно завуалированными оскорблениями.