Выбор моей реальности. Том 1

– Не утруждайся, отец. И перестань тревожиться о подобных пустяках, а то у тебя от страха корона с царскими пропендулиями с головы на пол покатится, – взяв у служанок дружеские подарки, захохотал Михаил и залил в себя содержимое обеих чаш. Мама Дуня в это время сидела на троне с отсутствующим видом и пересчитывала мух, размышляя о чём-то своём.

– Следующий, – хлопнул в ладоши Никифор, а Михаил вышел из зала. Решил не оставаться на банкет.

«После этой выходки Михаил Дука скоро ляжет в порфировый саркофаг в новых пурпурных туфлях, тогда ему окажут достойные почести и обуют в царские регалии сразу обе ноги», – подумал я. Затем приглашенные снова дарили подарки и произносили хвалебные тосты.

Когда позвали пожрать, оказалось, что нас посадили за стол почти под носом у Никифора. Слуги расставили золотую посуду, вазы, чаши для вина, серебряные и костяные приборы, а после стали завозить в зал еду на скрипящих повозках, покрытых цветастыми пурпурными тряпками.

Никифор расщедрился и заказал для нас печёных журавлей и павлинов, фаршированных непонятной массой; суп из артишоков, помидор и бычьих хвостов; жареные щупальца огромных осьминогов и ноги крабов; тарелки с устрицами, морскими ежами и чернилами каракатицы.

На банкете под первым номером выступил придворный поэт Филомел Авций, по его словам, не спавший три ночи, чтобы сочинить Никифору длинное послание в стихах. Авций толкал речь минут примерно двадцать, умудрился перечислить прошлые и будущие заслуги небожителя перед Ромейским Государством.

Потом вышли шуты, они показали клоунаду с церковниками и еретиками в главных ролях, причём последние в итоге оказались облитыми дерьмом и связанными, сидели на вислоухих осликах задом наперёд.

Дворцовые музыканты что-то громко трезвонили на своих примитивных инструментах, танцовщицы вертелись вокруг в хлам поддатого Никифора. Гости выпивали, смеялись и болтали друг с другом.

К Ираклию, который сидел, как приклеенный, рядом с нами, подошёл один из стражников и что-то прошептал ему на ухо. От полученных новостей наш шпион–экскурсовод скривился, как будто вместо воды, которую он тут пил на свадебном пиру, чтобы оставаться трезвым и контролировать обстановку вокруг, случайно отхлебнул новичок, втихаря подлитый подлыми врагами в его золотую чашу.

Также я просёк, что по знаку Ираклия большинство охранников без лишней шумихи свалили из зала. Ираклий, забыв про нас, вскочил и тоже куда-то убежал.

Никифор высосал, не закусывая, литра три–четыре красного вина, а затем, ехидно ухмыляясь, начал ёрзать на своём троне и поглядывать на открытую галерею второго этажа, которая шла по бокам зала. Минут через десять я просёк, кого он там высматривал.

У края длинного балкона появился Михаил Дука, раскачиваясь из стороны в сторону. Ставлю, он морально готовился к последнему прыжку и приземлению на наши головы. Суицид при свидетелях – визитная карточка Никифора, и походу эта практика войдёт у него в привычку.

Тут и без того подзаправленному Никифору поднесли ещё одну чашу вина, которую он, особо не парясь, жадно выхлебал одним глотком. Вино стало стекать по его щекам и второму подбородку, замочив парадные одеяния. Как детсадовские няньки, к нему подбежали прислужники: принялись суетливо вытирать царственное лицо и насквозь промокший цицакий19.

Опять заиграла громкая музыка, забили в барабаны и перед блуждающим взглядом Никифора заплясали новые циркачки и акробаты, на которых он отвлёкся, на время позабыв о пасынке.

Преданно глядя Никифору в его окосевшие глаза, под столом в своей сумке я нащупал одну из масок, которая соответствовала обстановке. Активировав «двойника» и надев на его голову капюшон от магического плаща так, чтобы он полностью закрывал моё лицо, я переместил «Кира намбер ту» на галерею, поближе к Михаилу.

Реально повезло, что кроме Михаила, в проходе галереи никого не оказалось. «Двойник», предварительно осмотрелся и, чтоб не спалиться у всех на виду, воплотился в нише около перехода в другие залы.

– Михаил Дука, быстро отойди от балкона и быстро подойди ко мне, пока нас никто не увидел и не услышал, – приказал я ему.

– Ты кто? – он уставился на двойника, но команду выполнил. – Зловещая тень Харона уже явилась за мной?

– Ты же парень образованный, мифы Древней Греции читал. Сам Двуликий Янус припёрся сегодня к тебе, а Харон только в лодке плавает. Нахрена ты с балкона прыгать собрался?

– От подлости и цинизма людей, которых я, как простодушный ребёнок, столько лет считал своей семьёй, теряю рассудок… У меня в голове камнепадом звучал голос Никифора, настойчиво требуя, чтобы я спрыгнул и покончил с вечными страданиями и унижениями.