Выбор моей реальности. Том 1

– И законопослушная, – улыбнулся в ответ Лёша. – Никифор Вриенний приближён к императорской семье и называет себя ближайшим другом Михаила. Говорит, что они теперь, как родные духовные братья, обещает ему поддержку в законных правах на престол. Думается мне, они сговорились в ближайшее время свернуть узурпатора Романа и посадить Михаила Дуку на трон как полноправного императора, а Никифор станет его Великим Магистром – правой рукой и ближайшим советником. Недавно Никифор уже провернул несколько удачных придворных интриг и выгодных торговых операций, благодаря чему переселился в роскошный дворец – палатий Хормисдас, куда мы сейчас и направляемся, – завершил наш гид краткий экскурс в актуальную обстановку на политической константинопольской арене.

Хормисдас располагался в закрытой части города, напротив Ипподрома и рядом с Большим Императорским Дворцом. Позади Хормисдаса, поближе к морю, приютился собор Святого Сергея и Вакха.

У массивных железных ворот, на стене, выходящей на улицу, уже высечено имя нового владельца «Никифор Вриенний Глориос – Великий Андумиаст14 Восточно–Римской Империи». Нас встретили вооруженные охранники, которые попросили оставить оружие на входе. Лёша оставил небольшой нож, похожий на кинжал, а мы с Киром ничего не сдали.

Дворец Никифора представлял собой белое отштукатуренное трёхэтажное здание с перистилиумом – внутренним открытым двором квадратной формы, окружённым двадцатью колоннами и расположенными между ними статуями на высоких постаментах. Пол вымощен массивными каменными плитами. В глиняных горшках росли экзотические растения и цветы, наполняющие всё помещение дурманящим ароматом тропиков. По полу, разбрасывая в разные стороны финики и каштаны, бегали три шустрые обезьяны, по виду напоминавшие бандерлогов. В дальнем углу перистилиума располагался огромный, выложенной сине–зелёной мозаикой бассейн, где в бирюзовой, искрящейся на солнце воде плескались четыре девушки, чьё присутствие выдал непрекращающийся смех.

Из атриума имелись выходы во все остальные залы и комнаты Хормисдаса. Внутри дворец также украшен колоннами, полы – полированным мрамором, а стены и даже потолки – мозаикой и фресками с античными мотивами, бесконечными сценами древнегреческих мифов и другими далеко не церковными сюжетами.

Первый этаж был сгруппирован вокруг центрального зала – триклиния, где предприимчивый Никифор Вриенний, вероятно, устраивал свои приёмы или тусовался в свободное от работы время. Сквозь высокие арочные окна открывался вид на галереи и оранжереи внутреннего двора. Мраморные колонны, находившиеся в зале, служили в качестве декора и поддержки для верхних этажей, где, по всей видимости, находились личные покои. Справа и слева от зала располагались две мраморные лестницы, перила которых сторожили гипсовые античные чудовища.

Здесь находились покрытые шелками и подушками застольные ложи – клинии, на которых, по известной древнеримской традиции, во время приёмов возлежали присутствующие. На эти кушетки нас не положили, а провели в другую комнату, тоже немаленьких размеров, где в окружении громоздких скульптур, золотых статуэток, бюстов и голов; резной, точёной мебели с массивными бронзовыми декоративными накладками, стоял круглый стол, у которого в позе гордого античного воина возвышался Никифор Вриенний.

Хозяин дома – молодой, коренастый, склонный к полноте мужчина, одетый весьма помпезно, выглядел под стать своему жилищу. Расшитая золотом белая туника, синий плащ – гиматий, тоже с золотой каймой, крепился на правом плече массивной застёжкой – фибулой. Небольшое выпирающее брюшко подчеркивал пояс с драгоценными камнями. На ногах красовались домашние узконосые шёлковые пантофли, напоминающие шлёпанцы.

Увидев нас, Никифор уселся на самый красивый и высокий стул, напоминающий украшенный драгоценными камнями царский трон, по обе стороны от него разместились два советника – асекретиса, около них на столе лежала наготове бумага для записывания распоряжений, заострённые свинцовые палочки и бронзовые чернильницы.

Никифор, театральным жестом пригласил нас сесть на стулья напротив. Служанки, очень легко одетые, вынесли шикарную амфору с одной ручкой и горловиной, имеющей не один, а три стока, что позволило разлить красное полусладкое вино по трём серебряным чашам одновременно. Затем девушки принялись активно обмахивать Никифора большими роскошными веерами из павлиньих перьев. «Падишах из детских сказок», – подумал я, ощущая на коже лёгкий бриз бесперебойно работающего византийского кондиционера.

Глава 96. Гипнос, Зевс, Асклепий и Арес

His chosen comrades thought at school

He must grow a famous man;

He thought the same and lived by rule,

All his twenties crammed with toil;

'What then?' sang Plato's ghost. 'Whatthen?'

WilliamButlerYeats