Выбор моей реальности

— Минуточку, концерт у нас платный, один солид с носа, уважаемый, — на среднегреческом языке произнёс хрипловатый и нагловатый, но очень уж знакомый женский голос. Мы обернулись и увидели заплаканную Лену, одетую в одно из платьев, которыми она разжилась в Херсонесе после плодотворного общения с местным отельером. В руках у неё была шкатулка из слоновой кости, наполовину заполненная монетами.

— Объявились, здрасьте! — заревела она. — А мы вчера так переживали, думали, что вас убили, отравили или в тюрягу упекли … А нет, всё прекрасно — вы, оказывается, живы, просто загуляли и даже не соизволили вернуться ночевать. Теперь мне с вами всё ясно! А мы вот, не растерялись и концерт организовали, чтобы хоть как-то заработать …

Музыка стихла, и причитания Лены были прерваны бурными аплодисментами. Затем на сцену вышла босая, немного напряжённая Айка с распущенными волосами, в порванном, перепачканном «кровью» розовом платье и с деревянным мечом в руке, рядом с ней косолапила медведица Ампаро. Обе девушки поклонились зрителям и медленно разошлись по противоположным углам сцены. Под интерпретацию рок-баллады «Прекрасная дева и бурый медведь» и хлопки восторженной публики, Ампаро, грозно порыкивая, делала вид, что нападает, а Айка дрожащими руками кое-как отбивалась от неё бутафорской палкой.

Кир, поддавшись творческому вдохновению, не захотел оставаться в стороне и, как вернувшийся с полпути Джейме Ланнистер, взобрался на сцену для спасения нашей перепуганной девы, которая явно не ожидала такого поворота событий. Зато правдоподобно, как в сериале, получилось. Номер зашёл на ура, даже попросили исполнить на бис — довольная Лена, вытерев рукой слёзы и ещё больше размазав косметику по лицу, с открытой шкатулкой обошла зрителей.

После пополнения кассы и выступления на бис, под зычное пение Бояны и Гудислава начинающие музыканты успешно отыграли несколько незнакомых мне древнерусских композиций, а в финале была исполнена «Песнь льда и пламени», где солировала скрипка в руках нашего маэстро. Девяткина флейта тоже гармонично вписалась в эту историю, Голуба в такт аккомпанировала на барабане, позаимствованном, очевидно, у кого-то из местных в отеле. Кир и Бояна взяли на себя партию бэк-вокала. По стандартам современного мира это исполнение показалось мне весьма посредственным, но для постоялого двора в 11 веке, я думаю, уровень очень неплохой.

Первое театральное представление подошло к концу — благодарные зрители начали расходиться, мы же, покинув гостиницу, повели не прекратившую ворчать Лену, окрылённых удачным дебютом артистов и уставших от изнуряющей жары меховых питомцев в более комфортные условия Лёшиного поместья.

Глава 98. Хариты-грации, народные песни и пляски

Затем, после сытного обеда и небольшого отдыха, остаток дня мы также решили посвятить искусству. Другими словами, я, в компании Лены и Кира, направился на местный невольничий рынок, чтобы найти танцоров для выступления в будущем казино.

Мне показалось странным, что переулок «Долина слёз», в котором велась оживлённая торговля рабами, располагался не на каких-нибудь задворках, подальше от туристов и гостей столицы; не в укромной бухточке, где втихаря проворачивает свои делишки какой-нибудь законопослушный «демофил»; а на виду у всех — в центральной части Константинополя, у реки Ликос, недалеко от форума Быка.

Попав на рынок, где у каждого входа-выхода стояли вооружённые копьями стражники, я понял, что здесь, в основном, продают «икетика сомата» — домашнюю обслугу, евнухов, танцовщиц, музыкантов, акробатов, фокусников, мимов, «девочек» и «мальчиков» для плотских утех, которые, как рассказал мне главный работорговец по имени Андромах, поступали в столицу со средиземноморских рынков и Ближнего Востока.

Я изложил ему свои пожелания. Андромах провёл нас через пару узких коридоров во внутренний дворик с работающим фонтаном и сценой, скрытой занавесом из плотной синей ткани с золотистыми узорами. Вокруг стен — оранжерея из экзотических цветов и растений. Во второй раз за день мы уселись на лакированные деревянные скамейки.

Минут через пять занавес открылся. «Мы — потомки древних эллинов и ромеев чтим своих выдающихся предков и с гордостью представляем вам танец эллинских харит-граций и мужественных ромейских воинов», — с пафосом продекламировал владелец живого товара и уселся на скамейку, стоящую за мной.

Сначала вышел крепкий парень с кифарой — струнным музыкальным инструментом с трапециевидным деревянным корпусом, двумя фигурными ручками и тонкой перекладиной, которая соединяла их, а также фиксировала струны. Звуки извлекались с помощью костяного медиатора, так как сильное натяжение струн не позволяло перебирать их пальцами, как, например, при игре на гуслях. Не переставая музицировать, парень затянул грустную песню, но о чём она, я, как ни старался, почему-то понять не смог.