Выбор наследника

Он сделал это машинально, запоздало упрекнув себя в излишней доверчивости. Ведь если Карадор его узнал… Он не мог не затаить обиду на наемника за то, что тот фактически предал его.

Сначала сидельцы в яме дружно отпрянули от протянувшейся вниз бледной длани. Но потом эльф подпрыгнул, схватился за нее всеми десятью пальцами, уперся ногами в стену, поднатужившись, подтянулся, перехватил Фрозинтара одной рукой за шею – тот от неожиданности оцепенел, – после чего вскарабкался по драуру как по живой лестнице на поверхность, прямо к ждущему его Келлегору.

Пока дядя с племянником бурно приветствовали друг друга, Фрозинтар точно так же помог выбраться на поверхность остальным и отступил назад. Его дело было сделано. Ну, по крайней мере наполовину. Что до орков, то они ничего не сказали драуру, кроме простого: «Спасибо!»

– Смотрите! Вода!

Перегоняя друг друга, путешественники бросились к подземному источнику и, опустившись на колени, принялись жадно пить ледяную, отдающую железом и землей воду. Разделенных на всех лепешек Келлегора хватило, чтобы погасить голод, но половинки фляги оказалось слишком мало, и жажду испытывали все. Все, кроме Фрозинтара, остановившегося в отдалении.

Напившись и кое-как отмывшись от земляной пыли, беглецы расселись на камнях, переводя дух. Как-то без лишних слов стало понятно, что большая часть опасностей осталась позади, сразу захотелось жить, и на повестку дня выступили новые проблемы.

Камни возле источника обильно поросли густым синего цвета мхом, над которым на тонких стебельках поднимались ягодки, по форме и цвету очень похожие на клюкву. В пещерах ярких цветов очень мало – только все оттенки желтого, коричневого и серого, и эти пестрые растения невольно привлекли внимание. Кутх уже протянул к ним руку, когда Хрост предостерегающе хлопнул его по кисти:

– Погоди-ка!

– Пахнет вкусно, – хлюпнул орк перебитым носом.

Его желудок включился в дискуссию, выразительным бурчанием напомнив, что одной лепешки, да еще съеденной больше часа назад, ему при такой беготне мало.

– Откуда мы знаем, что это можно есть? – продолжал осторожничать Хрост.

– А мы вон на эльфе сейчас проверим!.. Эй, Каро!

– А? – встрепенулся тот.

– Каро, – орки смотрели на него одинаково умильно, – ты есть хочешь?

– Э-э… всегда. А что?

– Тогда будь добрым, попробуй эти ягодки. – Орки широкими жестами профессиональных зазывал указали на мох и «клюкву».

– А почему сразу я? – насторожился тот.

– Ну кто тут у нас вечно самый голодный?

Келлегор уже открыл рот, чтобы высказаться, но обзор ему закрыла широкая спина драура.

– Н-не трогайте его, – произнес наемник.

– Почему? – удивились орки. – Он же…

– Он н-не хочет это есть.

– Почему это «не хочет»? – тут же вылез вперед Карадор. – Очень даже хочет! Что ты мне вечно рот затыкаешь? Сам не ешь – другим не мешай!

И провел ладонью над порослями мха, собирая «клюкву» в горсть.

Фрозинтар отступил подальше, опуская взгляд. Все нормально. Все так и должно быть. Что он, в самом деле, себе вообразил? Что вину за предательство так легко загладить?

Усталость навалилась на всех сразу, как хищник из засады, как враждебная магия, разлитая по пещере, как вода из прорванной плотины. Слишком много пришлось за последние сутки ходить, бегать, карабкаться по камням и перебираться через расщелины. Сон свалил усталых путешественников на камни. И лишь Фрозинтар остался сидеть над спящими, тараща глаза во мрак пещеры.

Здесь было довольно темно – под потолком не качались ловчие стебельки светящихся личинок пещерных комариков, у воды не росла флуоресцирующая плесень. Лишь крошечный, размером со свечной, магический оранжевый огонек, похожий на бабочку, порхал над головой, не столько разгоняя мрак, сколько отодвигая его к стенам и делая более плотным, осязаемым. Впрочем, для нежити было довольно и этого. Острые слух и обоняние помогали ему. Драур чуял шорох и скрежет маленьких лапок и чешуек по камням – пещеры продолжали жить своей жизнью. Но ни одно из находившихся в пределах досягаемости существ не представляло опасности. Пока не представляло. Если поблизости окажется что-то крупнее кошки, он обязательно разбудит спящих. А сейчас пусть отдыхают.

Откровенно говоря, наемник сам чувствовал усталость. Нет, остатки энергии еще бродили в его теле, однако их хватит только на несколько часов. Но терзающий его голод не шел ни в какое сравнение с тем, что испытывали его спутники. Как много он дал бы за то, чтобы снова стать живым! Снова чувствовать нормальные голод и жажду! Снова испытывать усталость, спать и видеть сны, а проснувшись, целовать женщин… то есть всего одну женщину… Да просто ощутить физическую боль уже было бы для него благом!

Подняв руку, Фрозинтар поднес кисть к самым глазам, внимательно разглядывая пальцы. Был бы он живым, эта кисть была бы сломана еще два месяца назад, во время путешествия по Ничейной земле, когда он одним ударом вырубил угрожавшее Карадору животное. А так – рука как рука, гладкая, бледная, холодная. Неживая.

– Что случилось?