Выбор нового пути борьбы

Не было сейчас у Егора никакого чувства сожаления о содеянном им, ни малейшего угрызения совести. А ещё, если во время акции он как бы заморозил свои чувства, загнал их в некий участок мозга, не давая им оттуда выйти, то теперь они стали прорываться из сооружённой его волей камеры. И в первую очередь это горе по утрате его Катеньки. Ему всё отчётливее становилось ясно: на жизненном пути такой человек, как Катенька, с которым бы ему было легко, всё понятно, к которому тянулось бы его сердце, человека кристальной честности, чистоты, потрясающей женственности и великой самоотверженности больше не встретится. Потеря Кати, так же как и потеря его названного отца, мудрого наставника, его родителей, невозвратимы и незаменимы! Без них, этих истинных маяков в его жизни, она сама, по крайней мере, для него лично, жизнь слепа! Он вдруг ощутил какую-то зыбкость под собой, потерю опоры, которая давала ему силы бороться, побеждать в борьбе за правое дело, ранее так хорошо понимаемое им, воспитанное в нём. Один из великих древних философов однажды заметил, и Егор эту фразу хорошо запомнил:

– Несравненный дар, могучая стойкость души. С нею в жизни ничего не страшно!

Он внезапно понял: основой стойкости души были его наставник, а затем в эту основу органически, хоть и ненадолго «вплелась» Катенька. Нет, сейчас ему не было страшно, просто безразличие, пустота – вот чего теперь становилось основным в его душе. Ну и, конечно, огонь ненависти к этим сатанинским отродьям, выросшим как поганки, на его Родине. Их попытки изувечить могущественнейший в мире народ, разрушить его культуру, а по большому счёту, науськиваемые западными благодетелями, вообще стереть его с лица земли. Скорее всего, ему было ясно, он или умрёт, или погибнет с этой ненавистью. Егор ещё не смог до конца осознать, какой страшный поворот произошёл в его судьбе. Ж.Боссюэ писал: «Жизнь человечья похожа на дорогу, кончающуюся страшной пропастью». Именно с этого поворота и начался новый путь Егора по жизненной дороге. Гонсар полностью прав, говоря:

– Весь мир театр. Мы все актёры поневоле,
Всесильная судьба распределяет роли,
И небеса следят за нашею игрою.
И его судьба сделала свой выбор.

Отныне он, как знаменитый Тиль Уленшпигель, будет идти по этой жизни с «пеплом», стучащим в его сердце, и он, этот пепел, никогда, до самой его смерти не погаснет! Если ранее он, команда во главе с их командиром выступали в роли своеобразных мстителей, коих, как они считали, немало в их пусть и поруганном, но не сдавшемся отечестве, то сейчас ему в одиночку предстояло играть уже другую роль. Правда, схожую по своей обоснованности с той, что игралась им ранее, но всё-таки другую, по другим законам жизни. Эта роль фактически противоречила христианским законам, хотя и была в согласии с реально действующими среди людей, особенно среди тех, кто занимался «золотым тельцом». Он никогда не читал трудов китайского философа Цзи Жу и не знал сформулированное им правило: «Нельзя не искать правду, но нельзя отворачиваться от жизни в этом мире». Возможно, если бы его наставник когда-нибудь и разъяснил это правило, то он вполне возможно и смог бы избежать, как его боевые товарищи уготованной ему участи. Но Егор как раз поступил наоборот – попытался отвернуться от этой жизни, посчитав, что ничего радостного, светлого она уже больше ему не сулит. С ним, как он теперь решил, осталось только его мастерство бойца, да «пепел, стучащий в сердце», неукротимый костёр ненависти, ко всем тем, кто поднял свою грязную руку на всё то, ради чего он и его боевые товарищи не жалели ни своих сил, здоровья, жизни, на всё святое для них.

Николай понимал состояние Егора. Он-то хорошо его знал. Но вот сейчас перед собой он видел совсем другого человека и как говорить с ним, как поступать, чего делать не очень-то и представлял себе. Подумав, решил – это всё-таки временно, всё вернётся «на круги своя», к тому, чему учил их учитель, наставник. А сейчас разумнее всего просто сделать вид, что ничего нового, никаких пугающих перемен не заметил.

Пригласил за стол. Они позавтракали, «перебросившись» всего несколькими фразами. Но попив кофе, неожиданно принялись обсуждать свои планы. Николай настаивал побыстрее уехать из города. Ведь то, чего свершилось для этого, в принципе, небольшого городка, является форменным ЧП. Наверняка понаедут из области, да и из самой столицы разные служивые, будут думать, да рядить, как бы им сие событие в первую очередь на пользу себе или своим хозяевам повернуть, да кого основательно тряхнуть – им же тоже козлы отпущения нужны, особенно в таком резонансном ЧП. Наверх-то тоже придётся докладывать. Ведь как ни крути, а столпов их поганого сообщества эта власть лишились. Но Егор покачал головой в знак несогласия: