Выбор судьбы

– Тесса постоянно печется о твоей шкуре, а ты так просто берешь и подаешь себя врагам на серебряном блюде?! – продолжил негодовать мужчина, нервно расхаживая по помещению.

Шермана явно задело это упоминание его возлюбленной:

– А какое ты вообще имеешь право рассуждать о моей девушке? О ком она печется, а о ком нет.

– Она не твоя девушка, – оборвал его Гарнет. – Вы расстались, помнишь?

– Ублюдок! – радужки парня были готовы воспламениться, – кто ты вообще такой, чтобы лезть в наши отношения?!

– Богиня, – мужчина утомленно вскинул голову вверх, – какой же ты еще ребенок…

Его собеседник не стал ничего говорить, но его взгляд говорил все сам за себя – он был в гневе. Мгновением позже Джой все же опустил голову и приблизился к пленнику, садясь на корточки:

– Вообще, все это сейчас неважно, – строго промолвил он. – Отвечай мне, как ты попался? Что тебе сказала Тамика? Что она планирует с тобой сделать?

Редлок ухмыльнулся:

– Она не из тех киношных злодеев, которые рассказывают все свои планы.

Его спутник чертыхнулся:

– Придурок, ты вообще понимаешь, какой опасности подвергал Контессу, встречаясь с ней?!

И тут ухмылка сползла с лица парня.

– Ага, то-то же! Уже не так весело? Безрассудный, шебутной… Никогда не думаешь о последствиях своих действий. Глупец! – он резко встал на ноги. – И как только она связалась с кем-то вроде тебя!

– А ты сам-то, кто такой?! – не выдержал Шерман. – Отчаявшийся мужик средних лет, ходящий в шестерках у Тамики! Твоя семья умерла, да? И что ты делаешь? Оскверняешь их память убийством невинных!

– Я спасаю их! – возмутился Джой.

– Ну да, как же! Еще и контролируешь жизнь девчонки, которая в два раза моложе тебя, будто бы вас что-то связывает!

– Нас и связывает! Куда большее, чем вас! Мы три года были бок о бок!

– Удивил! Я с ней с четырнадцати лет бок о бок!

– Так-так, – Тамика стояла в проходе уже около минуты и была крайне удивлена, что ей пришлось привлекать к себе внимание подобным образом.

Парочка тут же перевела на нее взор.

– Что же вы тут, – она прошла внутрь и встала между ними, – причинными местами меряетесь?

Гарнет виновато (или же покорно) опустил голову, в то время как Шерман продолжал держать ее высоко – все же, он сидел на полу.

– Займись чем-нибудь полезным, – бросила она Джою, махнув рукой.

Когда мужчина, согласно кивнув, направился к выходу, колдунья на мгновение перехватила его:

– И да, я надеюсь, что мне не стоит пояснять, что Контесса не должна узнать о нашем специальном госте до своего возвращения.

Гарнет удалился.

– Извини, – Тамика присела напротив пленника, – но мне не нужно, чтобы ты утомлял моих людей разговорами, – на этих словах она поднесла ладонь к его затылку.

Русый маг взволнованно отдернулся:

– Вы собираетесь влезть ко мне в голову? – кажется, он был слегка напуган.

– Не бойся, – спокойно промолвила женщина, улыбнувшись, – я не собираюсь рыться в твоих мыслях и видоизменять их, причиняя боль. Я лишь заставлю тебя уснуть.

Редлок послушно вернулся в исходную позицию. Когда он почувствовал, как чужие пальцы касаются его головы, он вновь заговорил:

– Откуда у вас этот шрам на брови?

– Я получила его во время первого этапа войны. Незадолго до начала.

– Почему не излечили рану? Вы могли. Не то чтобы я считаю, что это портить ваше лицо…

Тамика улыбнулась, продолжая свои манипуляции:

– Этот шрам служит мне напоминанием.

– Напоминанием о чем?

– О том, что я потеряла.

Шерман выглядел задумчивым, но секунду спустя его глаза закрылись, и женщина аккуратно наклонила его голову, чтобы ему было удобно спать.

Глава 14

Антуанетта гуляла в парке недалеко от здания комитета, ожидая свою сестру, которая должна была встретиться с ней во время перерыва. Не лучший момент, чтобы признаться в неизлечимом недуге, но Николас дал своей возлюбленной определенный срок для выполнения данного задания. Рыжая угрюмо смотрела в пол, ковыряя ногой каменную кладку дорожки. Сердце бешено стучало – с ней такое бывало нечасто. Тони всегда считала свою сестру слишком чистой и возвышенной даже для такого «идеального» мира, как Чарм. Когда случалось что-то плохое, она будто бы чувствовала перед ней свою вину, ведь каждый раз видела в глазах Пенелопы разочарование. Разочарование тем, что мир может быть так плох. Да и сама мысль о том, как Поппи станет невыносимо, если ее близняшка умрет, приводила Леруа старшую в ужас. Ей определенно не хотелось, чтобы ее сестренка страдала. Из-за этих мыслей в голове вновь возник образ Шермана, которого может потерять Шерил. Чародейка чувствовала, что все ее существо неспокойно из-за случившегося, но слова Констанции о том, что она сделает все, что в ее силах, внушали девушке уверенность. У Антуанетты было стойкое ощущение, будто бы леди Браунхол говорит это не просто так. Будто бы у той есть какой-то гениальный план.