Выбор золотого бога

Да, Арнорда любили и уважали, он, наконец-то, стал частью этого мира, но еще сильнее почувствовал одиночество. Наверное, одиночество в толпе ощущается еще больнее. В отношение к нему людей всегда примешивалось непонимание. Даже Лиза, девушка, которую он искренне любил, не могла его понять. Может, он и сам виноват в этом, старался держать чувства при себе, хотя видел, как это ее обижает. А ведь Арнорд всего лишь хотел уберечь ее. Зачем Лизе знать о его сомнениях, внутренней борьбе, том хаосе, который царит внутри?

Его сердце разрывалось между чувством вины перед сыном, которому он причинил столько страданий и боли, и любимой девушкой. Если бы Арнорд заметил в ней хотя бы искру глубокого чувства к Алиэлю, то, не задумываясь, пожертвовал бы собственным счастьем. Но Лиза любила его, она болезненно переживала невольное предательство. Если бы он тогда отвернулся от нее, девушка могла бы покончить с собой. Арнорд видел это по ее ауре, читал малейшие порывы ее души. Но также видел, как больно Алиэлю. Тот, кого привыкли считать отлитым из стали, существом без чувств и жалости, впервые любил кого-то так сильно, что это чувство заполоняло собой все.

Прикоснувшись тогда к Алиэлю на поле, он смог прочесть историю его жизни, одинокой, пустой и холодной. Арнорд ведь на собственной шкуре испытал, что значит быть не таким, как все. Но ему повезло больше, жрецы стали для него спасением. Да и погружаясь в глубокий сон из века в век, можно было забыться и не думать ни о чем. Алиэль же все это время продирался по жизни, с каждым днем черствея и смиряясь с собственным одиночеством. Сын осознавал свою непохожесть на других, считал, что больше таких, как он, не существует. Чужой среди вардоков и людей, в глубине души осознающий, что стал бы таким же чужим и среди оллинов. Когда же появилась Лиза, в его сердце что-то пробудилось. Все тепло и свет, что прятались в укромных тайниках души, прорвались наружу. Он потянулся к девушке, считая, что только она сможет понять и принять его. Ведь она такая же, как он, наполовину оллин. Но слишком глубокими оказались различия в их вторых половинах. Лиза не смогла бы полюбить вардока ни за что на свете. Одно из существ, благодаря которому ее народ превратился в бесправных рабов, кто ассоциировался у нее лишь с кровью и смертью. Если бы Лиза только понимала, какой переворот произвела в душе Алиэля, возможно, посмотрела бы на него по-другому. Но она боялась, изо всех сил отталкивала его.

Арнорд желал счастья им обоим. Для него сейчас Алиэль и Лиза стали самыми близкими на свете. Несмотря на то, что сын считал его злейшим врагом, Арнорд относился к нему с нежностью и пониманием. После последней встречи в подземном дворце он тревожился об Алиэле, не оставлял попыток найти его. Все напрасно, сын, как сквозь землю провалился. Сердце обливалось кровью, стоило представить, что он подхватил вирус, лежит сейчас где-нибудь одинокий и страдающий. Или еще хуже, Алиэля уже нет в живых.

Арнорд не мог поделиться этим с Лизой, она еще начнет считать себя виноватой в его страданиях. Ей и так нелегко. Как она может считать, что он ее не любит, когда даже его энергия говорит об обратном? В отличие от слов, энергия врать не может. Он попытался ей объяснить, что не винит ни в чем, даже приоткрыл завесу над тем, что хотел бы забыть навсегда. Но и тогда Лиза продолжала страдать, вбила себе в голову, что он все еще любит Гелаэллу. Арнорд горько усмехнулся – от того чувства в душе остался лишь черный пепел, иногда искрящийся болью и сожалением. Лиза помогла перебороть глухую тоску, одним своим присутствием даря покой и исцеление. Жаль, что она не может, коснувшись его, проникнуть в душу, как делает это он. Тогда бы поняла, как беспочвенны ее опасения.

Погруженный в свои мысли, Арнорд не сразу заметил, что достиг места назначения. Немного поморщился, как всегда, когда входил в это здание. Величественное, старинное, еще хранящее ауру страданий и крови – резиденция Особого департамента. По иронии судьбы, Михаил Верховский решил сделать его зданием Совета планеты. По крайней мере, временно. Сам занял кабинет бывшего начальника департамента – Дмитрия Баренцева. Каждый раз, входя туда, Арнорд мысленно возвращался в прошлое, кажущееся теперь далеким и нереальным. Он радовался, что ему самому достался другой кабинет, с которым не связано воспоминаний. Да и присутствие рядом напарника – искреннего и живого Пашки действовало благотворно. Они с ним очень сдружились, несмотря на разницу в возрасте и во многом другом.

Арнорд вошел в здание, поприветствовал сидящего у входа охранника. Тот тут же вскочил, восторженно глядя на него, и поздоровался. Арнорд невольно вспомнил мрачного полукровку, раньше занимавшего это место, и порадовался переменам. Поднявшись на второй этаж, прошел к кабинету, на ходу здороваясь с другими сотрудниками. Паша уже сидел за своим столом, с непривычно сосредоточенным лицом читая последние сводки. Он даже не сразу заметил вошедшего.

– Доброе утро! – громко сказал Арнорд, проходя к рабочему месту.