Выбор золотого бога

– Пусть нам отведено не так много времени, но никто не отнимет его у нас. Давай просто будем радоваться каждому отпущенному дню.

– Ты мудрая, – грустно улыбнулся он. – Но не могу об этом не думать. Когда ты уйдешь, я снова останусь один, оплакивать тебя целую вечность. Ну почему, когда я, наконец, нашел ту, что стала для меня смыслом жизни, то могу потерять ее в любую минуту?

Непонятно к кому он обращался, смотрел словно сквозь нее. Лиза никогда не задумывалась об этой стороне вещей, смотрела на проблему только со своей стороны. А ведь он прав. Ей даже легче. Она умрет, а он останется жить с этой потерей. Как бы она себя чувствовала, зная, что любимый человек будет рядом лишь на короткий срок. Короткий, конечно, с точки зрения бессмертных. Для нее же пройдет жизнь. Лиза вздохнула и теснее прижалась к нему.

– Не думай об этом, хорошо? Знаешь, так странно, обычно это я всегда ною на эту тему. А ты успокаиваешь меня, как неразумное дитя.

Арнорд слегка отстранился и уставился в потолок.

– Я был дураком.

Лиза не знала, как его утешить, что сказать. Все, что смогла придумать, это перевести разговор на другую тему:

– Скажи, что будет с Гелаэллой и остальными? Я ведь даже не знаю, чем там все закончилось. Их схватили?

– Нет. Пока нет, – он напрягся. – Когда я ворвался в бункер, все, что меня интересовало – забрать тебя оттуда. Пришлось показать им пару фокусов, они даже сопротивляться не стали, разбежались, как крысы. Завтра я укажу Верховскому местоположение той базы, пусть отправит туда отряд. Но сомневаюсь, что Гелаэлла и ее прихвостни еще там. Скорее всего, нашли другое убежище. Но я найду их, не сомневайся.

– Конечно, найдешь, – убежденно воскликнула она. – Мне будет спокойнее, когда их схватят. Если бы дело касалось только меня, может, я и смогла бы их простить и забыть о них. Но под угрозой жизнь нашего ребенка. Если бы ты так вовремя не появился, я не знаю, что бы они сделали.

– О чем ты? – Арнорд коснулся ее плеча, его лицо стало отрешенным.

– Не нужно читать мои мысли, ты же знаешь, как я этого не люблю, – она сбросила его руку.

– Да, прости.

По его глазам Лиза поняла, что он все равно успел прочесть все, что хотел. Лицо Арнорда стало ожесточенным.

– Они ответят за это…

– Все, что я хочу – никогда больше не слышать ни о Гелаэлле, ни о Баренцеве и остальных.

– Конечно.

Он приподнял ее за подбородок и прильнул к губам. На этот раз поцелуй был нежным и осторожным.

– Теперь ты в безопасности. И так будет всегда, пока я с тобой.

Его голос. Лиза вздрогнула, не до конца осознавая, что именно ее встревожило. Неясное предчувствие никак не хотело оформляться в четкую мысль. Но Арнорд уже снова целовал ее, теперь уже жадно и неистово, и она скоро не могла уже думать ни о чем, кроме его губ и рук.

Глава 17

Михаил Верховский застыл с протянутой к звонку рукой около двери в квартиру, где разместили Армелию. Вчера всю ночь заснуть не мог, ворочался, вспоминал о прошлом. Тогда он был еще обычным работягой, обожал жену и двоих ребятишек. Армелия еще не была известной певицей, он ласково называл ее Медвежонком и убеждал, что она обязательно пройдет тест и сможет поступить в университет. Светочка. Она всегда была папиной дочкой, бежала за советом к нему, а не к матери. А Пашка наоборот, добрый и ласковый мальчик, тянулся к маме. Михаил стиснул зубы – к прошлому возврата нет, нужно с этим смириться. И сейчас он здесь не для того, чтобы повидать дочь, а чтобы узнать у нее правду. Несколько месяцев Света провела в убежище вардоков, наверняка, могла знать их планы.

Глубоко вдохнув воздух, Михаил все же позвонил в дверь и отошел на шаг, скрестив руки на груди. Спустя пару минут щелкнул замок и в образовавшейся щели он разглядел бледное лицо с лихорадочно горящими голубыми глазами. В них пылала такая ненависть, что если бы не железная воля, Верховский бы отпрянул. Впустит или захлопнет дверь перед носом? Щель расширилась, образуя достаточный проем для того, чтобы туда мог протиснуться человек.

– Входи, – сквозь зубы бросила Армелия, развернулась и двинулась внутрь квартиры.

Михаил не заставил себя упрашивать, вошел и запер за собой дверь. Пройдя темный коридор, он вошел в комнату. Здесь царил тусклый полумрак, несмотря на то, что за окном уже наступило утро. Плотные шторы были плотно задвинуты, почти не пропуская света. Михаил обежал взглядом комнату – стандартная для жилищ «змеиного небоскреба» обстановка с викторианскими мотивами, на изящном столике из красного дерева, стоящем около дивана, початая бутылка виски, а рядом с ней пузатый бокал. Армелия уже сидела на диване, поджав под себя ноги, и недружелюбно смотрела на гостя.

– Чего стоишь? Проходи, – процедила она. – Или ждешь особого приглашения?

– Здравствуй, Света, – он старался говорить спокойным и ничего не выражающим голосом, но что-то сжалось внутри, слова прозвучали сдавленно.