Вычеркнутый из жизни. Северный свет

К полудню за ним уже увязалась целая толпа. В большей своей части она состояла из праздношатающихся, безработных городских подонков; к ним примкнули несколько мальчишек-посыльных и шелудивый, отчаянно лаявший пес. Поначалу Пол служил мишенью для вульгарных шуток, но так как он не отвечал, толпа стала следовать за ним в молчании, инстинктивно уверенная, что будет вознаграждена за свое рвение. В начале второго часа процессия добралась до Леонард-сквер, и здесь, у подножия памятника Роберту Гринвуду, первому мэру Уортли, Пол наконец остановился. Он снял с себя щиты и поставил их на мостовую, затем, туго обмотав один конец цепи вокруг запястья, а другой закинув на чугунную решетку, окружавшую постамент, он замкнул ее на замок, то есть приковал себя к ограде.

В толпе затаили дыхание. Поскольку было время ланча, давка вокруг Пола все возрастала. Когда он обернулся к собравшимся, оказалось, что его аудитория составляет уже добрую сотню людей.

Свободной рукой Пол ослабил узел галстука, который душил его. Он не чувствовал ни страха, ни волнения – только жгучую необходимость обо всем поведать гражданам Уортли. Сейчас случай наконец представился: толпа ждала, чтобы он заговорил. Лена сказала, что простые люди добры, а у него никогда не будет лучшей возможности поделиться с ними своей бедой. Если бы только так нестерпимо не болела голова! Но еще хуже была тошнота и странное чувство нереальности, овладевшее им: казалось, что его ноги стоят на воздушных шарах, которые с головокружительной быстротой плывут по воздуху. Пол провел языком по пересохшим губам.

– Друзья мои, – начал он, – я пришел сюда, потому что должен вам сказать… Словом, вы должны узнать об этом. Меня зовут Мэтри, отец мой в тюрьме…

– Ты и сам там будешь, приятель, если не поостережешься!

Эта неожиданная реплика из задних рядов вызвала смех. Пол выждал, пока он не утихнет.

– Мой отец уже пятнадцать лет находится в тюрьме за преступление, которого не совершал…

– Эге, расскажи это своей бабушке!

Опять общий смех, на этот раз сопровождаемый выкриками: «Заткнись!», «Это честная игра!», «Дайте бедняге выговориться!».

– У меня есть доказательства, что мой отец невиновен, но никто не хочет меня слушать!

– И мы тебя не слушаем, приятель, потому что не слышим!

– Верно! Говори громче! Говори громче! – закричали еще несколько человек из толпы.

Пол с трудом сглотнул. Он смутно понимал, что, хотя и напрягает предельно связки, голос его звучит слабо и надтреснуто. Он сделал над собой нечеловеческое усилие.

– Пятнадцать лет назад на основании косвенных улик мой отец был обвинен в убийстве. Но он не совершал преступления…

Пес, увязавшийся за Полом, внезапно залаял.

– Я повторяю… он не преступник… в доказательство чего…

Но пес лаял так громко, так ворчал и огрызался, вертясь в ногах Пола, что никто уже не слышал его слов. Он умолк, и пес, явно поощренный зеваками, неожиданно прыгнул на него. Пол пошатнулся и чуть не упал. Стремясь удержать равновесие, он схватился за рекламные щиты, стоявшие подле него на мостовой, и в толпе зашептали:

– Да он пьян.

– Думает надуть нас. Не выйдет!

– Проучить этого прощелыгу!

Банановая кожура, пущенная чьей-то рукой, ударилась о щеку Пола. Это послужило сигналом для стрельбы хлебными корками и остатками пищи, так как многие в толпе жевали завтрак. Затем, как видно для разнообразия, в него полетели огрызки яблок. Но два полисмена уже прокладывали себе дорогу в густой толпе. Один был еще совсем молодой – констебль, другой – сержант Джапп.

– Что здесь такое? Вы что, нарушаете порядок?

Пол затуманенным взглядом поглядел на две фигуры в синих мундирах и едва ли узнал сержанта Джаппа. Силы его оставили. Он открыл рот, чтобы продолжить свою речь, но слова замерли у него на губах.

– Он пьян, сержант, – произнес чей-то льстивый голос из передних рядов. – Такого вздору нагородил.

– Ну, теперь вы своего добились. Я только этого и ждал. Пошли с нами!

Сержант потянул за собой Пола, стараясь протолкнуть его через толпу. Так как ему это не удавалось, он с силой дернул Пола за руку, едва не вывихнув ему кисть, и только тут заметил цепь. Мускулистая шея его побагровела. Он шепнул своему спутнику:

– Этот малый приковал себя. Нужна машина.

Оба полисмена яростно трясли цепь, пытаясь ее разорвать, и дергали Пола то в одну сторону, то в другую. Тем временем толпа становилась все гуще и все теснее окружала их. Прибежал еще полисмен и тут же побежал дальше, изо всех сил свистя в свисток. Казалось, все разом вдруг начали толкаться и что-то выкрикивать. Транспорт остановился, запрудив улицу. Настал кульминационный момент, который Пол предвидел и намеревался использовать для борьбы. Именно сейчас он произнес самое страстное свое обращение.

– Друзья мои! – попытался крикнуть он. – Я прошу только правосудия. Невинный человек…