Вычеркнутый из жизни. Северный свет

Она присела на стул, глубоко уязвленная, обливаясь слезами. Элла подбежала, опустилась рядом с ней на колени и в знак сочувствия тоже принялась всхлипывать. Мистер Флеминг молчал, уставившись на ковер. Пол взглянул на согбенную фигуру матери. Но не сделал ни шагу к ней – казалось, он и сейчас больше сочувствовал отцу. Мэтри еще некоторое время неподвижно сидел у стола, нахмурившись, опустив глаза, словно что-то обдумывал. Затем тяжело поднялся и пошел к двери. Однако, прежде чем выйти, оглядел присутствующих своими бесцветными глазами.

– Вот дерануть бы вас раз восемь «кошкой», – буркнул он, – то-то вы распустили бы нюни. Я-то знаю, каково это.

И он хлопнул дверью. В комнате раздались рыдания. Флеминг подошел к окну и с мрачным видом посмотрел на улицу.

– О Господи, Господи… – простонала мать Пола. – Лучше бы мне умереть…

Элла плакала в испуге:

– Я ничего не понимаю, я ничего не понимаю… Я думала, все будет хорошо, как писали в газетах. Я хочу домой.

Мать Пола всхлипнула:

– Не надо было нам приезжать сюда, уедем, сейчас же уедем…

Пастор Флеминг медленно отвернулся от окна.

– Нет, – сказал он приглушенным, но твердым голосом. – Мы должны остаться и посмотреть, что будет дальше. Один раз мы отвернулись от него. Но больше так поступать нам нельзя. Может быть, еще не поздно. И если мы будем надеяться и молиться, возможно, он будет спасен.

Глава 15

В понедельник, двадцать пятого марта, к десяти часам утра – а утро было теплое и влажное – высший уголовный суд Уортли был набит до отказа, люди стояли даже на улице. Все места на галерее для публики были заняты, люди толпились на ступеньках, в проходах, их возбужденные лица ряд за рядом уходили ввысь, под самую крышу. Не меньше народу было и внизу. Целая армия корреспондентов уже трудилась, вооружившись перьями, склонившись над блокнотами. Первые ряды на галерее заполняла уортлийская знать и всякого рода знаменитости. Среди них – лорд Омэн и сэр Мэтью Спротт. Генеральный прокурор со своим помощником и другие лица, представляющие обвинение, расположились слева от судьи, напротив сидел адвокат апеллянта мистер Найджел Грэхэм, а также его помощник и стряпчий, подготавливавший дело. Пол и его мать, Элла и пастор Флеминг, Данн, Макивой и кое-кто из их друзей заняли места в переднем ряду, а рядом со своим адвокатом – на этом, вопреки советам доброжелателей, он настоял – на виду у всех сидел, покусывая губу и хмуро посматривая вокруг, бывший каторжник, проведший пятнадцать лет в Стоунхисе, – Риз Мэтри.

Внезапно гул разговоров в зале стих, и, когда воцарилась полная тишина, двери распахнулись. Все встали, когда пять лордов-судей по апелляциям следом за лордом – главным судьей вошли в суд, торжественные и внушительные, в длинных развевающихся мантиях. Среди полной тишины судьи заняли свои места. Затем, шурша одеждой, сели все остальные. Раздался голос:

– Слушается дело Риза Мэтри.

Сдавленный со всех сторон, Пол напрягся, точно струна, и судорожно глотнул воздух. День за днем, живя только нервами, он следил за кропотливой подготовкой Найджела Грэхэма к процессу. И сейчас ему с трудом верилось, что разбор дела начался. Вот поднялся Грэхэм, и перед глазами у Пола поплыл туман. Высокий, прямой, спокойный, держась – сообразно традиции – одной рукой за отворот мантии, молодой адвокат повернулся к судьям. Тон у него был непринужденный, лишенный какой бы то ни было риторики, манеры свободные.

– Милорды, пятнадцатого декабря тысяча девятьсот двадцать первого года Риз Мэтри, подавший сейчас апелляцию, предстал перед судом присяжных по обвинению в том, что восьмого сентября тысяча девятьсот двадцать первого года в городе Уортли им была убита Мона Сперлинг. Хотя ваш апеллянт заявил, что он невиновен, слушание дела под председательством уважаемого лорда Омэна продолжалось, и двадцать третьего декабря тысяча девятьсот двадцать первого года наш апеллянт был приговорен к смертной казни. Позже министр внутренних дел заменил смертную казнь пожизненным тюремным заключением, и Мэтри был препровожден в Стоунхис, тюрьму его величества, где и пробыл пятнадцать лет. Министр внутренних дел в соответствии с полномочиями, данными ему королем, созвал настоящий суд для расследования обстоятельств, приведших к обвинению апеллянта, и, принимая во внимание некоторые факты, дал указание вести процесс на открытом судебном заседании. Я выступаю от имени апеллянта и намерен доказать, что он невиновен в возведенном на него обвинении, что, следовательно, приговор ему был вынесен ошибочно и несправедливо и явился серьезным нарушением норм правосудия.