Вычеркнутый из жизни. Северный свет

Пол исподтишка поглядел на троих вершителей закона, сидевших так близко, что ему достаточно было слегка податься вперед, чтобы дотронуться до каждого из них вытянутой рукой. Начальник полиции Дейл восседал с невозмутимо-бесстрастным видом; на лице Омэна читалась высокомерная скука; Спротт сидел, слегка развалившись, красный, храня, однако, наигранно безразличную мину. С этой троицы Пол перевел взгляд на одинокую нескладную фигуру отца, которому вновь предстояло пройти через все муки судебного процесса, и сердце его забилось с такой силой, что ему стало больно дышать. Но сейчас отец, по крайней мере, будет отомщен, и, боясь утратить присутствие духа, Пол поспешно отвел от него глаза.

После вступительного слова Грэхэм сделал паузу и пристально посмотрел на судей. А затем все так же спокойно продолжил:

– Милорды, год тому назад дело Риза Мэтри лежало погребенным в пыльных архивах министерства внутренних дел. Пятнадцать лет никто о нем не вспоминал, осужденный отбывал свое пожизненное, я бы сказал – посмертное заключение в тюрьме его величества. Словом, все обстояло прекрасно.

Затем, по чистой случайности, сын осужденного, понятия не имевший о случившемся, вдруг обнаружил, что на его отце лежит страшное темное пятно, в известной мере бросающее тень и на него. Молодой человек, потрясенный до глубины души, склонился перед законом и, содрогаясь от ужаса, признал позорный факт, что его отец – убийца. Однако, движимый любовью и состраданием, он стал доискиваться правды, желая узнать, какие страшные обстоятельства привели его отца к преступлению. Потратив на это несколько месяцев, в течение которых он вынес немало страданий и наткнулся на отчаянное противодействие, он шаг за шагом раскрыл все подробности забытого дела. Благодаря усилиям этого молодого человека, а также результатам, к которым они привели, мы, милорды, и собрались здесь.

Слова Грэхэма, его спокойные, простые манеры произвели сенсацию. Пол сидел, не поднимая глаз. Чувствуя, как все внутри у него дрожит от напряжения, он слушал Грэхэма, а тот, помолчав немного, продолжил речь и, время от времени заглядывая в свои записи, изложил и проанализировал обстоятельства, предшествовавшие задержанию обвиняемого, рассказал, как протекал суд и какой приговор был вынесен Ризу Мэтри в декабре 1921 года. Пол, прекрасно знавший эти давно забытые факты, вновь ощутил волнение и жалость, слушая, как Грэхэм пункт за пунктом, спокойно, в логичной последовательности излагал обстоятельства дела, которые привели к осуждению его отца. Эта блестящая речь длилась – с перерывом на обед – почти три часа. Окончив ее и решив воспользоваться произведенным эффектом, Грэхэм не стал садиться. Не выказывая ни малейшей усталости, с присущим ему достоинством и скромностью, он поклонился судьям, давая понять, что хочет приступить к допросу свидетелей.

– Милорды, – сказал он, – я предлагаю прежде всего вызвать для показаний самого апеллянта. На суде из-за беспрецедентного поведения прокурора, действовавшего на психику обвиняемого, Риз Мэтри не имел возможности в полной мере защитить себя. А теперь вы услышите, что он ничего не знал об убийстве, и его показания внесут ясность во все вопросы, связанные с обвинением.

Генеральный прокурор вскочил в знак протеста. Пока Грэхэм произносил речь, он все время нервничал и беспомощно ерзал на стуле. Сейчас же он воскликнул:

– Милорды! Я стремлюсь, больше того – жажду содействовать законному расследованию апелляции. Но мы не должны заново разбирать дело. Я решительно протестую против того, чтобы обвиняемому разрешено было давать показания.

Гул возбуждения прокатился по залу. Пол увидел, как отец выпрямился и обратил посеревшее, напряженное лицо к Грэхэму. Господа судьи, низко пригнувшись друг к другу, совещались. Наконец лорд – главный судья объявил их решение:

– Настоящий суд созван для того, чтобы расследовать любые новые факты, которые могут повлиять на ранее вынесенный приговор. Не нужно, да и нежелательно, слушать самого обвиняемого. Факты, фигурировавшие на предыдущем суде, нам досконально известны. Достоверность же показаний обвиняемого была установлена судом присяжных. И мы призваны сейчас не решать вопрос о том, насколько правильным было вынесенное им решение, а установить, существуют ли дополнительные данные, которые могут повлиять в ту или иную сторону на это решение. Эти-то дополнительные данные вы, мистер Грэхем, и должны представить на наше рассмотрение.

Подавшись вперед и все больше волнуясь, вслушивался Мэтри в слова судьи. Сейчас он вдруг вскочил, дрожа всем телом. К ужасу Пола, Мэтри погрозил кулаком судьям и, перекрывая поднявшийся шум, грубым, хриплым голосом закричал:

– Неправильно это! Дайте мне слово. Я много чего расскажу. И я хочу, чтобы все это слышали. Как со мной расправились! Как пятнадцать лет меня морили в тюрьме! – Голос его поднялся до визга. – Вы не можете заткнуть мне глотку… как это сделали они тогда. Я требую, чтоб меня выслушали. Я требую справедливости… справедливости!