Вычисляя звезды

– Здравствуйте, доктор Йорк. – Продолжая небрежно тыкать всеми десятью пальцами в клавиши, она произнесла свое обычное: – Чем могу вам помочь?

– Мне нужен список кандидаток в астронавты.

– О… К сожалению, не смогу на сей раз быть вам полезной, поскольку только что отправила все копии в офис Стетсона Паркера. – Она тут же просияла. – Так вы без проблем получите копию там.

– Спасибо. Так я и сделаю.

Помахав нарочито небрежно секретарше рукой, я вышла из приемной Клемонса. Проследовала по коридору в дамскую комнату. Войдя там в ближайшую кабинку, заперла за собой дверь на щеколду и уперла свой пылающий лоб в прохладную металлическую перегородку. Мало-помалу сердцебиение у меня стало приходить в норму.

Я искренне пыталась помочь Иде, и Имоджин, и Хелен, и всем остальным цветным, кого из гонки в самом начале незаслуженно вышибли. Но не совать же мне, в самом деле, голову в пасть льва? Не отправляться же в офис Паркера, который меня всем своим естеством ненавидит? Да и сама я в список, совершенно очевидно, попала вопреки его желанию.

В общем, приходилось признать, что заполучить полный список женщин, допущенных к первому этапу испытаний, мне не удалось и в дальнейшем вряд ли уже удастся. Оставались еще сами испытания… Уж там-то я воочию узрю всех тех, кого допустили, и создам свой пусть и весьма неполный рукописный список.

* * *

В понедельник, 13 мая 1957 года, в 9 часов утра я явилась на отборочные испытания, которые проходили вовсе не в кампусе МАК, а в здании, расположенном на военном испытательном полигоне в Форт-Ливенворте. То было здание из красного кирпича дометеорного периода с несвойственными для нынешних построек огромными окнами.

Девушка за стойкой регистрации тотчас отыскала мои данные в списке, а затем выдала мне браслет с номером «378».

– Ого! Немало же женщин к вам сегодня прибывает на тест, – небрежно заметила я.

Служащая за стойкой покачала головой.

– Вас – всего лишь тридцать четыре, а номер на вашем браслете всего лишь соответствует номеру, присвоенному вашей заявке сразу после ее подачи.

Вот тебе на! Только тридцать четыре из по крайней мере трехсот семидесяти восьми, а скорее всего, и из несколько большего количества женщин…

Но я-то, по крайней мере, первый рубеж одолела, а незначительное число уже отобранных для испытаний существенно облегчит мне сбор их имен.

– Что ж, не стану более отнимать ваше время. Мне куда?

– Дальше по коридору и налево, – произнесла она и тут же вернулась к работе со своими бумагами, коих перед ней громоздилось великое множество.

Путь по коридору и налево привел меня к очереди женщин. Все они были белыми. Заметила бы я это, если бы Ида и Имоджин не присоединились к «Девяносто девятым»? Откровенно говоря, вряд ли.

Когда я шла вдоль очереди, из нее мне рукой помахала Николь. Я остановилась рядом и проговорила:

– Приятно встретить тебя здесь. Видела кого-нибудь еще из наших общих знакомых?

– Видела Бетти, Джерри Коулман и Джеки Кохрен, да и все остальные – белые. – Она пожала плечами, и ткань ее платья затрепетала от этого движения. Это было темно-синее платье с белым воротничком, и фасон его однозначно сообщал окружающим, что она – женщина серьезная, но ремешок, туго перетянувший талию, говорил о ее… скажем так, «доступности». Она указала вдоль очереди. – Хотя, как видишь, есть и исключение? Мэгги тоже здесь.

– И то правда.

В шести или семи местах позади стояла одинокая китаянка. Мэгги Джи была «ОСой» во время войны. Мы с ней на самом деле толком друг друга не знали, но я, направляясь по коридору обратно, все ж помахала ей рукой, но сомневаюсь, что она меня узнала.

Я встала в конец очереди. Вокруг, шурша кринолином и накрахмаленным хлопком, сновали женщины, и чем дольше я там стояла, тем яснее мне становилось, что Мэгги была единственной не белой, а черных и вовсе не было.

Достав из сумочки блокнот, я записала имена всех, кого узнала. Пятнадцать или около того были «ОСами», имен всех их я не припомнила, но все же сделала соответствующие пометки.

Некоторое время спустя я попыталась завязать разговор с женщиной, занявшей место позади меня, – Франческой Гурриери из Италии, но светская беседа меж нами не задалась – уж больно нас обеих угнетало ожидание предстоящего. К тому же у меня от стояния на непривычных мне высоких каблуках вскоре разболелись пятки.

Из-за двойных дверей периодически появлялась сотрудница и предлагала очередной группке из двух-трех претенденток пройти внутрь, и очередь затем слегка продвигалась.

Основываясь на том, как претендентки держат себя после первого испытания, я принялась было строить догадки о том, что происходило внутри, но в устремлениях своих нисколечко не преуспела. Поскольку у всех выходящих были расправлены плечи и подняты подбородки, то, задумайся я хотя бы слегка, становилось вполне понятно, ведь все они без исключения были пилотами.

Из дверей неторопливо вышла Сабиха Гекчен. На ней был брючный костюм и теннисные туфли.