Вычисляя звезды

– Как дела? – бездумно спросила я, а затем, благодаря все той же то ли спасительной, то ли проклятой социальной привычке, уразумела его ответ, который едва разобрала, и даже пожала ему руку.

Да, слышала я истории о том, что «настоящим» нацистом он не был, и о том, как его «вынуждали» использовать еврейских заключенных, но свой выбор-то он изначально сделал сам.

1, 3, 6, 10, 15, 21, 28…

– Полковник Паркер предположил, что нам понадобится помощь в понимании вашего доклада. – Клемонс взмахом руки указал на стул рядом со своим огромных размеров столом. – Присаживайтесь.

Клемонс вообще знал, что я еврейка?

Я села и разгладила юбку. Хотя чего там тереть рукою ткань. Ясно же, что прикосновение моей руки к руке нациста останется со мной уже до конца моих дней. Хотелось, конечно же, немедленно выйти, но если я поддамся сейчас своему жгучему желанию, то мои шансы убедить Клемонса окончательно канут в Лету.

Облизнув губы, я заговорила:

– Надеюсь, вы не станете возражать, если я начну с коротенького экскурса в историю. В отчете такого отступления от заданной темы нет, но тем не менее полагаю, что отступление это поможет вам понять суть проблемы.

Клемонс, откинувшись на спинку кресла, взмахнул сигарой, за кончиком которой, как за подбитым самолетом, потянулся шлейф дыма.

– Продолжайте, пожалуйста. Разъясните нам, не торопясь, свои идеи, будто обращаетесь вы к конгрессменам, мы же, поверьте уж мне, станем вашими самыми внимательными слушателями.

– Когда впервые появились швейные машины, люди были напуганы, поскольку машины те были внове, и иглы их двигались с беспрецедентной скоростью. Было опасение, что можно ослепнуть, наблюдая за их работой, и производители сделали машины красивыми: добавили позолоту и цветочные орнаменты.

Паркер фыркнул.

– Значит, ты хочешь отправить в космос несколько леди-астронавтов в качестве украшения?

– Как мы уже с доктором Йорком объяснили на слушаниях в Конгрессе, конечная цель нашего проекта – распространить человечество на другие миры, и там, несомненно, понадобятся женщины, а иначе колонии самодостаточными не станут. – Я пристально посмотрела на Паркера. – Надеюсь, вам не нужно объяснять биологию младенцев?

– Младенцы там или нет, но космические полеты все же небезопасны. – Паркер покачал головой и улыбнулся. – Я ценю ваши амбиции. Правда, правда ценю, но авария «Ориона-27», безусловно, в очередной раз продемонстрировала, что не следует подвергать женщин опасности.

– Предлагаемая вами тактика освоения космоса верна в точности до наоборот. Так, если мы признаем, что взрыв – знак того, что ракетостроение небезопасно, космическая Программа вскоре потерпит неудачу. – Я оглянулась на директора Клемонса, но дым от сигары у него во рту не позволил мне прочесть выражение его лица. – Если же мы намерены доказать, что Программа наша угроз для человека не несет, то нам надлежит наглядно продемонстрировать, что ракеты вполне безопасны даже для женщин.

Паркер пожал плечами, в меру своих сил демонстрируя, что слова мои ни малейшего значения не имеют.

– Так мы и поступим… – разъяснил мне он. – Сразу после того, как создадим лунную базу.

Я поплотнее прижала ладони к юбке, намереваясь все же не соорудить из них кулаки. Заговорила вновь:

– Если вы обратитесь к шестой странице моего отчета, то прочитаете… После Второй мировой войны нет недостатка в женщинах, которые летали в составе подразделения «ОСы» и посему обладают ныне нужными для космического проекта навыками, но, если выжидать слишком долго, женщины эти станут слишком стары для создания колоний.

– Она права. – Вернер фон Браун шагнул в облако дыма, испускаемое сигарой Клемонса. – И целесообразность использования женщин в авиации наглядно доказали русские «Ночные ведьмы» во время войны.

Паркер наклонил голову.

– Я всегда считал женские авиационные эскадрильи всего лишь пропагандой Советов.

– Соглашусь, да, пожалуй, выдуманных историй об их подвигах было больше, чем реальных, но так было лишь поначалу, и со временем «Ведьмы» все ж убедительно доказали свою эффективность. – Фон Браун пожал плечами. – Да и вообще пропаганду никто пока вроде бы не отменял, а ее роль, похоже, вашей командой совершенно недооценена. Ведь вы же хотите, чтобы космическая Программа продолжалась?

Пропаганда? Да. Я прекрасно понимала, на что способна пропаганда.

Клемонс хмыкнул и постучал кончиком сигары по медной пепельнице на столе.

– Понятно… Возьмем за основу. Теперь давайте пройдемся по пунктам.

Я перевела дыхание. Встала и присоединилась к Паркеру позади Клемонса. Я держала их обоих между собой и фон Брауном. Не потому, что опасалась, что он схватит и утащит меня, а потому, что был он мне донельзя неприятен.

И все же я оставалась здесь, давая тем самым свое, пусть и молчаливое, согласие на его присутствие.

Ну а если бы я отказалась? Тогда бы Паркер, несомненно, использовал мое нежелание находиться рядом с фон Брауном в качестве наглядной демонстрации того, какими истеричными бывают женщины.