Выдох

Покинув выставку, я снова подслушала того мальчика с его матерью. Мать наставляла сына в молитве, и они благодарили Тебя, Господи, за то, что эти мумии нашли церковные археологи, а не мирские, поскольку теперь их показывают людям, а не прячут в запасниках какого-нибудь музея, где увидеть их смогли бы только избранные ученые. На этот раз я не испытала особого воодушевления. Дело не в том, что я с ней не согласна. На этот счет я придерживаюсь двух мнений.

Я признаю, что увидеть мумии своими глазами – мощный жизненный опыт, и этот тур приблизит к Тебе, Господи, десятки или сотни тысяч людей, подарив им такую возможность. Но как ученый я считаю, что самое главное – сохранение тканей. Какие бы усилия ни предпринимала церковь, демонстрация этих мумий по всей стране причинит им больший вред, чем хранение в музее. Кто знает, какие техники анализа мягких тканей разработают в будущем? Биологи полагают, что вскоре обнаружат частицы наследственности, благодаря которым организмы передают признаки своим потомкам; быть может, однажды они научатся читать информацию, которую несут эти частицы. И когда этот день наступит, мы получим доступ к Твоему исходному макету человеческого вида, не потревоженному временем. Подобное открытие приблизит к Тебе все человечество, Господи, но для этого нам нужно сохранять терпение и не повреждать ткани.

Как бы там ни было, я отправилась в сувенирный киоск, где выстроилась очередь за открытками. Ожидая, пока продавец освободится, я изучила витрину с реликвиями; как и говорила Розмари, среди более привычных раковин лежали морские ушки. Мне было интересно, станет ли продавец утверждать, будто морские ушки прибыли из Чили вместе с мумиями, но карточка гласила, что раковины нашли на острове Санта-Роза у побережья Верхней Калифорнии, в самом низу куч мусора, оставленных доисторическими поселениями.

В череде покупателей наступил перерыв, и продавец подошел ко мне. Быть может, он привык, что людей отталкивает происхождение раковин, и потому объяснил, каким образом это подкрепляет их значимость.

– Они не только принадлежали первым моллюскам, но и побывали в руках первых людей. Люди, сотворенные самим Господом, держали их в своих ладонях.

Я сказала, что меня интересуют раковины морских ушек; их, как и мумии, отыскали церковные археологи?

– Их пожертвовал частный коллекционер. Он предоставил информацию, указанную на карточках.

Я спросила, может ли он назвать имя коллекционера, а продавец поинтересовался, зачем мне оно. Тогда я представилась и объяснила, что я археолог, а продавец сказал, что его зовут мистер Даль. Я заметила, что единственные раскопки, проводившиеся на острове Санта-Роза, финансировал Университет Верхней Калифорнии. Все обнаруженные там реликвии оказывались в коллекциях университетских музеев, и потому раковины первых морских ушек не могли попасть к частному коллекционеру.

– Я этого не знал, иначе задал бы больше вопросов, – сказал продавец. – Вы полагаете, их украли?

Я ответила, что не могу этого знать и что раковинам может найтись вполне невинное объяснение, но мне очень бы хотелось его услышать.

Мистер Даль явно встревожился.

– В прошлом мы уже получали пожертвования от частных коллекционеров, и с их происхождением никогда не было проблем. – Он пролистал журнал и выписал для меня имя и адрес жертвователя: это был некий мистер Мартин Осборн с абонентским почтовым ящиком в Сан-Франциско. – Он прислал много предметов незадолго до начала тура и попросил установить невысокие цены, чтобы их могли позволить себе простые люди. Это был такой щедрый жест, что я согласился, пусть это и означало, что мы соберем меньше денег для Йосеметского собора. Поступил бы он так, если бы украл их из музея?

Я ответила, что не знаю. Поблагодарила продавца за помощь и пообещала написать, как только установлю источник пожертвованных Осборном реликвий. Я предположила, что, дабы избежать сложностей, следует приостановить их продажу, пока продавец не получит известий от меня, и он согласился.

Теперь признаюсь, что дальше я солгала. Прости меня, Господи, но я не смогла придумать другого способа встретиться с этим мистером Осборном, если он действительно виновен в краже. Я отправила ему электротелеграмму от имени мистера Даля, в которой говорилось, что я считаю пожертвованные им реликвии крадеными и немедленно высылаю их обратно. Я также приготовила адресованную мистеру Осборну посылку, чтобы отправить ее поездом в Сан-Франциско. Я поменяла билеты на самолет, чтобы не лететь в Аризону завтра, а поехать на одном поезде с посылкой. Когда я окажусь в Сан-Франциско, мне останется только наблюдать за почтовым отделением и расспросить того, кто заберет посылку. Если он не сможет объяснить, откуда взял реликвии, я сдам его властям. Затем я на поезде отправлюсь на юг в Лос-Анджелес, а там договорюсь о транспорте на раскопки в Аризону.