Выдумщик

– Я тут, – нагло Лёньке сказал, – должен расписать читателям, что было и как. Расскажи, откуда моя спасительница? Как вышло?

– …Да я и сам поначалу не понял, – он смущенно заговорил. – До того и не видел ни разу ее… русалку ту!

– Ну да. Был занят. В шахматы играл! – прокомментировал я.

Он грустно глянул.

– Вот за такие вот гнусные реплики – и недолюбливают тебя!

– Признаю. Дальше?!

– Ну, Фека храпел. Ты вообще где-то был…

Где был я? А «на разогреве»! Вот где я был. Но эту реплику проглотил.

– …Вся какая-то измятая появилась, – проговорил он.

«Да уж я постарался!» Но и эту реплику опустил. Ну просто какой-то обет молчания блюду.

– …Но – красивая! – Леонид с некоторым даже вызовом произнес.

Мол, кое-что все же соображал!

– Не спорю! – это я сказал вслух.

– …Шептала, что любит… – продолжил он.

Честно – я был потрясен. И как только она углядела его? Ведь он ни разу «в четком фокусе» не предстал?! И ведь не ошиблась!

– Ну и… Вот! – он обвел рукой всю окружающую нас медицинскую роскошь.

– Ну, и где же она? – чуть раздосадованно произнес я. – Та!

«Изделие» их оценил. Где «русалка»?

– Да тут же, – слегка смущенно он произнес. – Еще увидишь.

И появилась она… Королева-мать! Голос ее огрубел… Или это я ослабел?

– С какого ляда ты Пантюхину отпустил? Опять мне генералить все отделение?

– Иди, – обернулся он к ней, – я сейчас приду.

Мы посмотрели с Лёнькой глаза в глаза… и много чего там было.

– Спасибо, – сказал я. – Твоему замечательному семейству… За жизнь!

– Слушай… – он встал. – А давай и вправду считать, что это Фека тебя сюда дотащил, своими силами.

– А давай!

Спасибо, мама, что отправила меня тогда в Сочи.

18

Из больницы встретила Нелька. Не ожидал. Хорошо устроился! Хоть и не родственники – а свои. И даже выбирать можно. Ну прям разбегаются глаза!

В родной дом свой, к Нонночке, я думаю, рановато. Угробит! В последнее время она встречала меня… как-то уж больно торжественно. Угрозыск. ОМОН. Открываю из последних сил дверь, утомленный трудами. Сажусь. Выходит сияющая Нонночка.

– О, Венчик! Пришел!

Кидаюсь по узкому коридору к туалету и ударяюсь головой в чей-то огромный живот. Задираю голову. Круглое плоское лицо, глаза маленькие, недружелюбные. «Нонночка с прогулки бандитов привела! Теперь не выгонишь!» – думаю я.

Удостоверение мне в нос:

– Уголовный розыск! Начальник отдела.

– Кого-то убили?

– Жена ваша позвонила, сказала, что уже неделю вас нет!

– Всего три часа отсутствовал!

– Я волновалась, Венчик!

Органы правопорядка с упреком:

– Не делайте больше так!

Удивительно. На тройное убийство, говорят, едут неохотно, а тут – слабый старушечий голосок… Магия! Бередит лучшее, что в них есть? Удивительные люди у нас! А теперь, когда я три недели отсутствовал, – меня, наверное, генералитет ждет?.. Не дождутся!

– В мастерскую? – просипел я.

– Засада! – Нелька произнесла. – Рябой объявился, качает как бы Фекины права, помещение отжимает. У тебя никого в полиции нет? Или лучше – в прокуратуре?

– У меня? После больницы? Откуда?.. А впрочем, может, и есть. Рябому звони – назначай стрелку… У меня.

Динамично началась новая жизнь.

Мы шли по улицам в напряженном молчании. Я спрашивал себя: а ты уверен, что у тебя дома весь цвет спецслужб? Рябой шутить не любит – уже зверски глядит. Это еще про «засаду» не знает. А есть ли она? Сказано – «стрелка»! С Нонночкой, что ли?

Но она, слава богу, не подвела. Нонночка шла по коридору, сияя. За ней, застенчиво потупясь, шли три опера, а дальше – пара: мужчина и женщина в прокурорском.

– Венчик! Вернулся!

Хорошо, что отсутствовал не месяц – а то кто бы тут встречал меня?.. Страшно представить!

– А это кто? Твой друг? – Нонна радостно повернулась к Рябому.

– Да.

– Ой, как я рада! А то к нам так редко приходят гости!

Она обняла его, и он почувствовал ее горячие слезы сквозь рубашку. На этом можно было бы и закончить повесть… Но – дела!

И вот мы снова вдвоем. Ну прямо как в сказке! Юре звоню. Блистательную колонку ему отослал, про реанимацию! Лучшее, что я написал, в этом жанре. И – ни звука. Что-то случилось? Может – он теперь заболел? И вот, наконец, долгожданное:

– Да.

– Привет. Ты когда мою колонку дашь?

И ответ – как паровой молот по темечку:

– Никогда.

– Что случилось? Не глянулась?

– Это уже неважно.

– Как так?

– Твой друг, врач-генерал, сказал, что любое напряжение для тебя – смертельно. И жизнь твоя – в моих руках. Нажмешь – и все. А я хочу сохранить твою жизнь.

– Ну хорошо… Напечатай только эту колонку… И – всё!

– Клянешься?

– Да.

– И больше не присылай. Я не хочу твои похороны оплачивать.

– Понял… Прощай.

– …Прощай.

Слезы душили… Надеюсь, что и его.

Он прав. Всегда был правильный. За это я его и любил. Ну что ж… он когда-то позвал меня в жизнь, солнечным зайчиком, бегающим по стене. Он же и выключает.

– …Прощай. Спасибо тебе! – я сказал.

– И тебе спасибо. Прощай!

Вот и всё. Огляделся… а ничего вроде не изменилось. Предметы те же. Так и будут стоять.

И вдруг – звонит телефон. Нелька! И я у нее.

– Твоя голова летит в Китай! Заинтересовались там… Ну, и ты при ней.

– Надо впарить, как Бродского? Только Фека такое мог. Куда мне!