Выявление паразмата

Город взбудоражил и изумил отушзтанцев невероятной, невиданной архитектурой. Широкие проспекты со стоэтажными зданиями сменялись улицами-туннелями не более трех-четырех метров высотой; проспекты-сады сменяли проспекты-ущелья, улицы втекали в дома, и дома становились улицами; проносились мимо сады невиданных растений и парки из одних скульптур; но больше всего взволновали горожане, вернее, горожанки. На улицах города, казалось, были только они - красивые, смело одетые и развязные (в Тюлькили, попробуй они такими появиться на людях, их закидали бы камнями или сразу же уволокли в бордели).

Ту КУК восхитил своими размерами, внутренней роскошью и просто диким количеством сногсшибательно красивых гехпери. Отушзтанцы не промелькнули незамеченными. Они удостоились внимания. Благосклонного внимания - ошибиться было невозможно!

Махката и Хахтияра поселили на сорок четвертом этаже в прекрасный двухкомнатный номер с большим холлом и шикарной ванной. Махкат отметил, что такой роскоши нету даже у Матарана дома в Гурдили.

Прощаясь, провожатый от КуТУКа посоветовал им не выходить одним, а нанять гида, тем более, - он подмигнул, - частный, неофициальный гид-телохранитель обойдется раз в пять дешевле. Он оставил карточку с именами и номерами связонов нескольких подобных гидов.

- Где будем обедать, Хахтияр? У нас, здесь на кухне или пойдем в ресторан?

Хахтияр так посмотрел на Махката, что тому стало стыдно.

- Махкат, ты аграш (гордое самоназвание граждан Аграшвана, в прямом переводе: решительные люди, способные на все) или нет?! У нас в ауле даже женщины знают: жадность до добра не доводит. Идем в ресторан!

Шикарные недра ТуКУКа потрясли тюлькилинцев, которые, как и подавляющее большинство жителей провинции Аграшван, никогда ранее не выезжали за ее пределы. Богатство интерьера, картины и мозаика, впечатляющие голограпанно, широкие пышные дороги ковров и зеркала - снова и снова зеркала. В них, на фоне всей этой роскоши, длинноволосые бородато-усатые тюлькилинцы выглядели дико, а их сине-зеленые хламиды - убого. В громадном лифте, благо он был пустой, Хахтияр и Махкат поспешно причесались, но от этого их внешность не очень окультурилась, лишь усы и бороды стали пышнее, а волосы менее растрепанными.

Холл седьмого этажа, где находились рестораны и танц-бары, встретил их многолюдьем и разноголосьем отовсюду слетающейся музыки, переплетающейся здесь в веселую какофонию, обещающую праздник и всевозможные удовольствия. Вокруг было столько красивых гехпери и так мало мужчин, что поначалу Махмат и Хахтияр оторопело остановились в растерянности, глядя на разноцветное море красоток.

Киши всегда должны быть киши и в любых обстоятельствах вести себя достойно! Собравшись с силами, одеревеневшие аграши плечом к плечу направились к входу ближайшего ресторана сквозь волнующее до кончиков ногтей собрание прелестных созданий. Гурии их заметили.

- Туристы... туристы... лохматенькие... страшные... новенькие... туристы... свеженькие... свободные... - понеслась во все стороны новость.

Махката услышал и понял (сенс-переводчик был на нем). Хахтияр услышал "звон" и, как всегда, догадался, откуда он и что означает.

Дойти до ресторана в одиночестве не удалось. Толпа нахальных прелестниц окружила и буквально стала рвать их на части, хорошо еще, наши аграши успели сцепиться локтями. Хахтияр, не понимающий обрушившегося на них щебета, дебильно улыбаясь, блаженствовал, похихикивая от щекотки. Махкат, извиваясь от ласковых и нескромных прикосновений, фальцетом прокричал ему:

- Выбирай, хватай какую-нибудь, а то замучают. Хахтияр выбрал двоих будь пять рук, выбрал бы пятерых. Выбранные красотки отшили остальных. В ресторан вошли уже компанией, впятером. Платили и заказывали, как и обещали, гехпери. (Хахтияр, когда узнал об этом, радостно возликовал зурдаганским халявщиком и этим привел в восторг гехпери, умилившихся его непосредственностью и восхитившихся его талантом подражателя.)

Махкат выбрал гехпери постарше - пышнотелую, круглолицую и черноволосую. Ее обильно украшенная драгоценностями перламутровая микрохламида прикрывала лишь самый минимум телес, делая их еще привлекательнее. Она была жеманна и ласкова.

Хахтияру достались две юные девицы, разодевшиеся хотя и не так богато и продуманно, как махкатовская, но тоже весьма и весьма интересно:

многослойные прозрачные платья ничего не скрывали, а лишь облагораживали содержимое белесой романтической дымкой. Их платья немного отличались фасоном, количеством разрезов и оттенками. От рослых милашек так и веяло молодым задором, пышущим здоровьем и беспардонным нахальством. Подруги были такими девахами, которые входят в горящую избу, берут быка за рога, а мужика за...