Выявление паразмата

У Махката хватило сил раздеться, ополоснуться и найти кровать. Последние силы ушли на то, чтобы с головой укрыться покрывалом. Проснулся он через четырнадцать часов. Во сне он убегал от глистов с лицами Матарана и братьев Биркули с женскими формами... Его догнали... Одна нога намертво застряла под грудой этих существ, и еще надвигался клубок такого же склизкого ужаса... Слава халлаху - проснулся.

Хахтияр укоризненно смотрел на него. Недовольный и какой-то странный. Шебултай, сидит на его ноге, как на своей, и на него же дуется! И как он пробрался в его клетку? Тут и для одного места мало, пусть убирается в свою. Махкат попробовал вытащить ногу из-под Хахтияра и не смог - она онемела.

- Ну, ты мастер спать, Махкат. Я уже два часа жду, когда ты проснешься. Пока ты тут отдыхал, я столько натерпелся, вспоминать противно. А ты спишь, паразит! - Хахтияр ожесточенно почесал себе грудь.

Махкат с изумлением сообразил, в чем заключается главная странность Хахтияра: он был снизу по самый нос начисто обрит. С Махката слетели остатки сна вместе с Хахтияром, которого он сбил с насиженного места свободной ногой.

- И ты тоже обижаешь Хахтияра. Теперь все могут обижать Хахтияра. Обижайте! Умру, кого тогда будете обижать? - Хахтияр присел на самый краешек кровати и горестно схватился за шею.

- Хахтияр, киши, что случилось? - Махкат, разминая ногу, присел рядом. - Где ты пропадал?

Хахтияр воспрял духом и затараторил, обрывая все попытки надолго себя прервать, - бедняга, наконец-то за несколько дней нашелся тот, кто мог его выслушать и понять.

Воспоминания пошли с момента, когда Хахтияр обнаружил себя совершенно голым на большой кровати в окружении подушек и трех веселых девиц, так же, как он, в чем мать родила. Как здесь оказался, что делал до этого, после ресторана, Хахтияр не помнил.

Ничегошеньки не помнил. Было обидно. Сильно обидно: даже неизвестно, как много приятных и интересных воспоминаний пропало!

Когда он, как культурный киши, оказавшийся на одной кровати с незнакомой красавицей, стал знакомиться с новенькой, это вызвало бурю восторга и смеха. Ему тут же показали жестами и позами, как он совсем недавно уже знакомился с новенькой. Новенькая, хохоча, фамильярно пощипывала с груди Хахтияра седые волосы. Когда девятый вал веселья прошел, девицы продолжили конкурс на самый длинный волос Хахтияра. Причем вырывание волос на голове считалось мошенничеством. Хахтияр стоически терпел. А что еще делать? Женщины, как дети, что ни найдут - попробуют, им обязательно надо во что-то играть. Он свои руки тоже не держал без дела, стал играть против них. В-ва! Конечно, проиграл. На них всех, вместе взятых, волос было в десять раз меньше, чем на нем.

Хахтияр со смаком рассказал, во что они еще играли вдвоем, втроем, вчетвером, с ним и без него. Пожаловался, что просил отвезти его обратно в ТуКУК на отдых, а они не отпустили. Наверное, целый год мужчин не видели. "Замучили, понимаешь! Даже спать не давали. Сами спали по очереди. Потом издеваться начали - в-ва! - пока спал, обрили. Сиволочи!! Все мои волосы поделили! Мне ничего не оставили".

Глаза Хахтияра наполнились влагой, едва он дошел в рассказе до момента, когда его начали беспредельно обижать. "Слушай, два дня совсем без отдыха делал с ними все, что хотели. Знаешь, сколько хотели!? Позволял прыгать, скакать на себе, как на ищщаке. Волосы разрешил драть с себя, как с курицы перья. Я с Баррсом такое не делал, что они со мной делали! И, в-ва! (Хахтияр издал рык зурда-ганского хулихама) - никакой благодарности!"

Издеваясь, гехпери намекали, что вся сила была в его растительности. Смеясь и целуя каждая свой шматок поделенных волос, они плевали в оставшиеся без волос укромные места Хахтияра, обижая поникшую мужскую честь. Устраивали соревнования. И, само собой, десяткой считался центр мишени.

"Махкат, у кого хочешь в Кельчули спроси, все скажут - Хахтияр настоящий киши, супермужчина. Все дехкане знают, все чобаны знают, даже моя собака Баррс знала! В округе все бордель-кысы от меня плакали, даже ХаляНеугомонный живот плакала. А здесь я плакал!! А гехи в меня плевали!" - Хахтияр завыл заунывным воем зурдаганской хандры.