Выйди и зайди нормально (СИ)

А взгляд тем временем остановился на линии юбки, что при каждом Катькином движении покачивалась и обнажала сантиметр-другой ляшки, облачённой в чёрное. То ли Рома почувствовал большую часть вседозволенности, то ли просто тупил в одну точку, но… Явно увлёкся. Иногда грёбанный тестостерон уводил его куда-то не в ту степь и заставлял хотеть то, что было не позволено. Стоп, что? Хотеть? Смирнова стыдливо дёргала подол, ибо с каждым её потягиванием к верхним полкам юбка неприлично задиралась. Движения девчонки стали скованными и Пятифан почти физически ощутил, как неловкость в классной комнате начала уплотняться. Он же смущения не чувствовал, а вот Катькины ужимки распаляли горячее обволакивающее чувство внизу живота. Хулигана и правда заводила собственная власть, в такие секунды самолюбие хлестало через край. Как жмётся… Тонкая ручка то и дело оттягивала одежду, стараясь прикрыть около откровенные участки тела. Это точно Смирнова, которая когда-то истерично верещала на пробегающих мимо малолеток в школе? Точно та, что на «Дай списать» отвечала «Вот ещё! Глотай свои двойки, Пятифан, или я маме расскажу, что ты скатываешь»? Точно та, что ластилась к новеньким одноклассницам, а потом ставила их жизнь вверх дном, распространяя грязные сплетни? Мнётся, как первоклашка перед директором. И, блять, кровь начала постепенно выходить из головы и приливать к члену.

Из затупа Ромку вывел въедливый голосок:

— Да подвинься же ты! — блондинка толкнула хулигана ладошкой в плечо, пытаясь добраться до полок за его спиной, но одноклассник даже не пошатнулся.

— Попробуй сдвинь, — бля, зачем он это делал? Провоцировал, чтобы вновь увидеть раскрасневшееся в гневе лицо Смирновой? Посмеяться над тем, как она дует щёки, как её плечи подрагивают от злости, а взгляд режет волчонка вдоль и напополам лазерными лучами? Или он просто тупой недоносок, которому нравится издеваться над людьми?

У Кати заканчивалось терпение. Они потеряли уйму времени за болтовнёй, пререканиями и пятифановскими шуточками. Таким ходом Смирновой придётся забыть о кино, потом получить от Лилии Павловны выговор и лишиться прогулок вообще на неделю. Блондинка решительно шагнула вперёд, вжалась в тело гопаря своим, дотягиваясь до нужного учебника. Плевать на стыд. Плевать на то, что прямо сейчас её грудь упирается в широкую Ромкину. Плевать, что пару минут назад Пятифан неоднозначно зыркнул на её сиськи и это смущало. Сейчас уже просто достало. Так достало, что под рёбрами кололо от ярости. И движения её были отнюдь не эротизированными, скорее отчаянными, раздосадованными.

Ромка прибалдел. Замер, недоумённо дёрнул бровью и на секунду всерьёз испугался. Не струсил, нет, а вздрогнул от неожиданности. От Кати вейнуло каким-то свежим ароматом. Мятой, калиновым чаем и приторной нотой книжных страниц. Или это от учебников позади?.. Пока Смирнова пыталась выглядеть среди корешков нужный, Пятифан замер и опустил взгляд ниже. Почти напротив его глаз — Катькина шея, плечи в выглаженной рубашке, пуговицы на воротнике и очертания лямки лифчика под белой хлопчатой тканью. Пульсация в паху забилась неконтролируемо мощно, отдаваясь в висках и жилках на запястьях хулигана. Одного взгляда на блондинку хватало, чтобы понять — девушка испытывает дискомфорт, но при этом зачем-то продолжает моститься у полок за Ромкиным плечом, то и дело щекоча его щёку пшеничными прядями волос. На морде Пятифана кривилась всё та же ухмылка, полная невозмутимость, да только кончики ушей палили всю контору, пламенея пунцовым цветом.

На секунду Смирновой показалось, что она неосознанно пляшет под дудку Ромы. Её вновь коснулось чувство, будто хулиган доводил её специально, чтобы подтолкнуть к рискованному шагу. Но, не чувствуя активного сопротивления, Катя посчитала, что делает всё правильно. Таки приструнила жучару своим резким, серьёзным напором. Таки удалось заткнуть наглое рыло!

— Я для тебя стараюсь, дурень. А ты даже тушу свою подвинуть не можешь. На благое дело ведь!