Выйти из депрессии. Проверенная программа преодоления эмоционального расстройства

Понятие пассивной агрессии довольно трудно объяснить, хотя мы все переживаем это состояние. В нем мы заставляем других людей ощущать деструктивную энергию, которую сами не можем выразить прямо. Например, поведение пациентки, проходящей психотерапию, когда она угрожает самоубийством перед уходом терапевта в отпуск, рассматривается как пассивная агрессия: пациентка не испытывает злости на покидающего ее специалиста, но, вероятно, заставляет терапевта злиться на нее. В обычной жизни люди, не обладающие значительным авторитетом, могут использовать пассивную агрессию в качестве способа удержания за собой определенного контроля: например, подростки, отказывающиеся выполнять работу по дому несмотря на многократные предупреждения, провоцируют в конце концов родителей на крик и испытывают своего рода удовлетворение оттого, что к ним, подросткам, придираются. На работе человек, настаивающий на выполнении любой работы точно по правилам, не осознает своего желания контролировать всех вокруг, хотя коллеги безусловно ощущают натиск его контроля. Пассивная агрессия также служит типичным активатором чувства вины – Джордж Валльянт описывает драматически самоотверженную личность, которая «отдает самый большой кусок пирога так, что принимающий в результате чувствует себя наказанным»[106].

С этой точки зрения, прокрастинация[107] – тоже форма пассивной агрессии, ловко используемая депрессивным больным, чтобы заставить чувствовать самого себя ничтожным. Обиженная авторитетная фигура здесь не терапевт или властный родитель, а часть личности, говорящая человеку с депрессией: «Тебе правда следует (помыть посуду, покрасить гостиную, найти работу получше…)». Вместо признания конфликта между частью личности, устанавливающей стандарты и читающей нотации, и частью, которая ощущает себя вправе получить самый большой кусок торта, депрессивный больной будет прокрастинировать. Вместо мытья посуды он пойдет в магазин за губкой, где прельстится полками с консервными принадлежностями и решит, что настало время соленых огурчиков. Назавтра у него будет еще больше грязной посуды, горы огурцов и никаких солений, поскольку на середине пути он расстроился и сел смотреть «Шоу Опры Уинфри». Он отвлечется на время, однако его невысокое мнение о себе и идея о том, что он не в состоянии добиться своих целей, лишь укрепятся. Разумеется, он может отвлечься и от этих чувств, посмотрев целый новый эпизод «Опры».

Поиск более прямых и здоровых способов выражения гнева, развитие автономности и признание потребности в близости – очевидная стратегия для устранения шаблонов самодеструктивного поведения.

Как показывает клиническая практика, многие депрессивные больные абсолютно не осознают саморазрушительности своего поведения и многие пациенты, обращающиеся за помощью в связи с проблемами из-за своего поведения, вовсе не осознают своего депрессивного состояния.

Выявление таких связей – непростая терапевтическая работа.

Два лица депрессии

Саморазрушительность депрессии может принимать различные формы. Многие мои пациенты толкали себя вперед крайне усиленно, работали неэффективно (настолько движимые страхом, что их поведение было большей частью бессмысленным, направленным на защиту себя), прыгали выше головы, но забывали, как плыть, боролись и тонули. Есть и другой тип депрессии: когда пациенты буквально не в состоянии подняться с постели. Они начинают заниматься самобичеванием, испытывают еще более острую вину и все больше и больше убеждаются в бессмысленности каких-либо попыток.

Депрессия «Не могу подняться с постели»

Многих пациентов с депрессией отягощает апатия; они испытывают полное отсутствие энергии и надежды. Кто-то переживает все как экзистенциальный кризис: Зачем беспокоиться? Разве это что-то изменит? Роберт из Главы 1 был именно в таком состоянии. Он мало что чувствовал и потому не видел смысла пытаться вылечиться. Другие же просто не имеют сил. Они ощущают невыполнимыми и бесполезными элементарные действия – подняться с постели, почистить зубы, сделать телефонный звонок. Из-за депрессии может болеть все тело, а каждое движение – быть мучительным. Эндрю Соломон в своей книге «Полуденный бес» дает жуткое описание подобных пережитых им месяцев[108]. Дни тянулись медленно, он чувствовал себя истощенным, просто встав и сходив в ванную. Он жил один и мог бы умереть от голода, если бы к нему не переехал отец.