Выйти из учительской. Отечественные экранизации детской литературы в контексте кинопроцесса 1968–1985 гг.

Скопившиеся на студии им. Горького костюмы и реквизит для русских народных киносказок, а также для экранизаций Г.-Х. Андерсена весьма способствовали поиску новых возможностей эксплуатации кокошников, сарафанов, камзолов с кафтанами и т. п. Набившие руку сценаристы студии им. Горького предпочитали писать авторские сценарии, в которых всем известные элементы и персонажи русских народных или андерсеновских сказок использовались именно с расчётом на их известность. Это означало, что картина, по сути дела, адресовалась уже не младшему возрасту, а как минимум подростковому. Первым это сделал Роу, однако его затянутая, перегруженная совершенно непонятными детям аллюзиями картина «Огонь, вода и… медные трубы» (1967) по сценарию М. Вольпина и Н. Эрдмана особого успеха у детской аудитории не имела. Роу вернулся на проторенную колею. Но дело, как говорится, не пропало. Здесь особо отличились режиссёры Борис Рыцарев в фильмах «Иван да Марья» (1974), «Принцесса на горошине» (1976), «Подарок чёрного колдуна» (1979), «Ледяная внучка» (1981), «Ученик лекаря» (1983), «На златом крыльце сидели…» (1986) и Михаил Юзовский («Там, на неведомых дорожках…» (1982), «После дождичка в четверг» (1986), «Раз, два – горе не беда» (1988)). Наталия Тендора в своей уже цитированной дипломной работе пишет: «Киносказка, интерпретирующая народную, почти всегда, напротив, стремится внести в неё современные элементы». Так, в фильме Бориса Рыцарева «На златом крыльце сидели…» по сценарию Александра Хмелика царь Федот пишет свои указы на печатной машинке, а Кащей заправляет Змея Горыныча ракетным топливом.

Борис Рыцарев, кстати, во многом предвидел дальнейшую судьбу жанра нашей киносказки, которой предстояло проиграть битву с киносказкой голливудской. Борис Рыцарев предчувствовал и технологические вызовы: «Завтрашний день кинематографа, и сказочного в том числе – стереоскопическое кино. <…> пятнадцать кинотеатров в нашей стране показывают стереофильмы. У нас сегодня наиболее совершенные стереосистемы. Европейские страны купили у нас шесть таких систем. Телевидение, надо признать, <…> сильно потеснило кинематограф. А появление видеомагнитофонов и вовсе ему угрожает большими неприятностями. Стереоскопия, думаю, резко выведет кинематограф вперёд, и он опять станет вне конкуренции», – предрёк он в интервью Э. Графову[47]. Но то, как сам Рыцарев готовился к этому грядущему столкновению, не понравилось ни зрителям, ни рецензентам. Вот что пишет Аэлита Романенко о его фильме «Ледяная внучка»: «Авторы как-то не доверились до конца народной сказке. Особенной трансформации подвергся центральный образ ледяной внучки. Обманутая князем и своими приёмными родителями, она покидает мир людей и обрушивает на них свою месть. Она превращает в ледники княжеский терем, самого князя, его приспешников и, страшно сказать, стынет кровь в жилах – замораживает малых детей в крестьянских избах. <…> Таких демонических героинь русская сказка не знала, они противопоказаны её эстетике и прежде всего этике»[48].