Рецензент журнала «Искусство кино» Лариса Кузнецова, сравнивая фильм с другими картинами того времени на тему школьной любви («Школьный вальс» и «В моей смерти прошу винить Клаву К.» (реж. Эрнест Ясан, 1981)), отметила, что во всех этих трёх картинах – практически только одна (!) полноценная семья (родители Серёжи, влюблённого в Клаву К.). Всё это автор объясняет общим, так сказать, снижением пафоса по отношению ко всему, что составляет нематериальную сторону жизни:
Школьный фильм шёл в том же русле. В финале картины «Вам и не снилось…» зрителю ясно: как бы там дальше ни было, Ромке и Кате придётся нелегко. Ведь у Ромки семья «правильная», а у Кати – «неправильная»: мать Кати, разведённая с её отцом, беременна от молодого мужа, ей некогда «приглядывать» за подросшей дочерью. И то, что эти два советских комсомольца – «из разных детских», с возрастом будет всё заметнее.
Заметно, что внешние данные исполнителей главных ролей (весьма распространённая пара – высокий парень и низенькая девчонка) отчётливо выражают различие Ромы и Кати по «пятому пункту». Такой опытный и осторожный постановщик, как Илья Фрэз, не мог сделать это случайно. Тем более что выбор актрисы с «неславянским типажом» вряд ли вообще мог показаться необдуманным: Татьяна Аксюта не была школьницей. Уже работавшая в Центральном детском театре в амплуа травести, она заметно не совпадала по возрасту с девятиклассником Никитой Михайлов-ским. Следовательно, для режиссёра выбор именно такой актрисы был важным и неслучайным.
Было ли в этом выборе Фрэза некое смутное предчувствие грядущих межнациональных столкновений? Постепенно уменьшилось, вплоть до исчезновения, число русско-еврейских браков (очевидно, ввиду еврейской эмиграции). Наряду с этим заметно участились браки советских гражданок с иностранцами, чаще всего с целью эмиграции. Или, может быть, дело в том, что изменение самоидентификации с «советский» на «русский» и др. было неизбежным после того, как люди из коммуналок и бараков разъехались по отдельным квартирам и стали там читать всякий «самиздат» и «тамиздат»?
После «Вам и не снилось…» сотрудничество Ильи Фрэза с Галиной Щербаковой продолжилось фильмом «Карантин» (1983), который не имел особого успеха. История маленькой девочки Маши[84]
, путешествующей по миру взрослых в дни детсадовского карантина, воспринималась как подражание знаменитому «Подкидышу». Однако сейчас и эта картина выглядит как предостережение великого мастера детского кино своим юным зрителям – будущим родителям. В благополучном мире взрослых, занятых заботами о хлебе насущном, Маша оказывается совершенно одинокой, ведь ни у кого нет времени с нею пообщаться. У нынешних детей такая ситуация, всё более распространённая, вызывает различные фрустрации, вплоть до ощущения себя «нелюбимыми» и «лишними» в собственной семье. Не это ли сейчас провоцирует подростков из семей вроде бы не бедствующих на подростковые суициды, не это ли уводит ребят из благоустроенного, но неуютного дома в мир неформальных объединений с их иллюзорным ощущением «братства»? Ведь таких объединений, как всесоюзные организации октябрят, пионеров и комсомольцев, больше не существует. Кинематограф не мог подробно отразить процесс постепенного морального упадка этих общественных организаций, которые когда-то были основаны с благой целью. Однако для искусства такие процессы бесследно не проходят.Дом пионеров. Картина кризиса общественных организаций