Однако Н. К. Крупская в работе «РКСМ и бой-скаутизм» (1922), критикуя цель и принципы скаутской системы воспитания, сочла возможным использовать некоторые формы работы скаутов: игра, спорт, туризм, хоровое пение, обучение практическим навыкам. Поэтому некоторые «левые» скаутмастеры участвовали в работе по созданию пионерской организации. Так появились гибриды скаутинга и марксизма: «пионерское» движение Иннокентия Жукова; «юкистское» движение «юных коммунистов-скаутов», принявших галстуки красного цвета; городской клуб «Красный скаут»; движение «Лесных братьев»[88]
. Однако после окончательного оформления пионерской организации гонения усилились: весной 1923 г. прошёл последний скаутский слёт, который разогнали, а организаторов – арестовали. Скаутские организации, уже в подполье, до 1927 г. поддерживали отношения со скаутами эмиграции и О. Пантюховым, под руководством которого была создана Национальная организация русских скаутов (НОРС). Контакты между бойскаутскими организациями разных стран осуществляют Международный комитет и его исполнительный орган – Международное бюро бойскаутов со штаб-квартирой в Женеве. Штаб-квартира Международного комитета и Международное бюро гёрлскаутов находится в Лондоне.Однако Всесоюзная пионерская организация им. В. И. Ленина (до 1924 г. – имени Спартака) не могла принять скаутизм в полной мере уже потому, что в СССР бесконтрольные объединения, особенно молодёжные, вызывали опасения, и притом не беспочвенные. Так, мало кому известно, что Степан Бандера и Роман Шухевич – организаторы вооружённых националистических формирований на Западной Украине – в своё время были скаутами. Пионерская организация, целью которой было воспитание (и преобразование) подрастающего поколения на единой идеологической основе, в отличие от скаутской организации, стала не добровольной, а обязательной. Иначе быть не могло. Тем более что пионерская работа не ограничивалась только лишь походами и кострами «на природе». Государством выделялись немалые средства на внеклассное воспитание в кружках и секциях домов и дворцов пионеров и школьников, что имело большое значение для развития способностей подростка и даже влияло на его выбор профессии. Для предоставления всем ребятам равных возможностей развития требовалось всеобщее членство в пионерской организации. Но эта же обязательность вызвала дальнейшее «забюрокрачивание» пионерии как обычной советской общественной организации, что и привело её к упадку. Пионерская работа потеряла характер добровольного союза единомышленников и превратилась во «всеобщую повинность».
К концу 70-х гг. пионервожатые и их воспитанники стали всё больше отдаляться друг от друга – хотя бы потому, что должность штатного школьного пионервожатого всё чаще доставалась человеку случайному, к делу воспитания подростков равнодушному, озабоченному лишь тем, чтобы всё было более или менее благопристойно. Коллеги-учителя тоже не требовали от пионервожатых ничего сверх меры, т. к. в противном случае синдром педагогической ревности, очень точно описанный в фильме «Ключ без права передачи», осложнил бы вожатым существование в коллективе. Пионерлагеря послевоенного времени становились всё более комфортными, детей стремились как можно интенсивнее занять всевозможными смотрами, конкурсами и соревнованиями, дабы не оставить им ни времени, ни сил на всякие безобразия, которыми они баловались на фоне усиливающейся казёнщины. «
Литература того времени тоже не щедра была на «пионервожат-скую» тематику, а кинодраматургия – тем более. На память приходит разве что телефильм «Рядом с тобой» (реж. Николай Жуков, 1976) о летней практике юной пионервожатой (её, будучи лет на восемь старше своей героини, играла Светлана Михалькова). Фильм, снятый по мотивам повести Аллы Драбкиной, дочери старых большевиков, искренне верившей в идеалы социализма, успехом не пользовался. Постановку этого телефильма вообще с самого начала преследовал какой-то злой рок: на съёмках умер актёр Виктор Авдюшко, из-за чего пришлось переснять полфильма, затем проявка выявила большой объём бракованной плёнки… Для режиссёра Н. Жукова эта картина стала последней, больше ему самостоятельных постановок не доверяли.
Однако пионерская тема в то время ещё не исчерпала свой потенциал. Почему же взрослым людям 70-х – начала 80-х гг. было как будто безразлично, как воспитываются в школьной пионерской организации их дети? Почему те из них, кому в детстве было интересно ходить в походы и петь песни у костра, даже поговорить с детьми на эту тему не желали?