Выход

– А все мы – расходный материал? – спросила Лимпопо. – Нет особых причин нас здесь задерживать. Помимо генерации доходов для «ТрансКанады», мы – излишки.

Тот пожал плечами.

– Это вопрос не по моей части. Меня интересует моя семья. За вами может присматривать ваша.

– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Редуотер, – сказала Лимпопо.

Гретил открыла было рот, чтобы спросить его, сколько подгузников он сменил лично и сколько сказок прочитал на ночь и сколько подгузников сменила и сказок прочитала гувернантка. Но не нашла в этом никакого смысла. Джейкоб Редуотер был в точности тем, чем казался: зоттой, который заботился лишь о тех вещах, которые ему были нужны. До того, что происходило с другими людьми, ему не было никакого дела. Однако, сколько бы подгузников он ни сменил, этого оказалось достаточно, чтобы уверить себя в том, что похищение его дочери являлось приемлемой альтернативой запрету своим дружкам убивать всех, кто находился в радиусе десяти километров от нее.

Она смотрела на прекрасный оттенок кожи и мускулистые плечи под его одеждой. Он выглядел, как человек, проводящий выходной день в своем загородном коттедже, как кто-то с фотографии рекламы повседневной одежды. За эти годы он только усилил свой блеск и ничуть не потускнел, в отличие от Гретил и ее друзей. Она стала ушельцем, потому что не смогла быть одной из тех, кто делал из этих мужчин бессмертных богов. Им не нужна была ее помощь.

– Ваша дочь не хочет с вами встречаться. – Это было правдой. Ей даже не нужно было спрашивать Ласку, это можно было опустить.

– Она назвала своего сына в мою честь.

– Мы назвали нашего сына в вашу честь, чтобы она никогда не забывала, к кому она повернулась спиной и от чего ушла навсегда. Я поначалу этого не понимала. Она объяснила, что на этом свете должен жить Джейкоб Редуотер, который не запомнится всем как эгоистичное чудовище.

Он оставался безразличным.

– Посмотрите! – парень показывал на экраны.

Они посмотрели. Там по шоссе 15 шла огромная толпа. Сотни людей. Впереди в остатках своей брони и униформы двигались полицейские, которые недавно стали ушельцами. Они разделились на три небольшие группы и подошли прямо к полицейским, пытавшимся остановить их и не дать войти во внутренние дворы тюрем. Произошли небольшие потасовки, пока полиция пыталась понять, сколько сил необходимо приложить, чтобы не пустить эту новую силу. Те все же прорвались через заслон полицейских и стали между ними и тюрьмами. Соединили руки и уселись прямо перед зданиями, ничего не говоря. Ушельцы, бывшие полицейские, сидели по центру. Гретил поняла, что народ по всему миру не прерывал свою деятельность ни на миг, когда новостные потоки из тюрем были прерваны.

Тут же в небо поднялось множество дронов совершенно разных типов, включая сетевые ретрансляторы. Она увидела массивное увеличение пропускной способности, что привело к преобладанию на инфографике синих цветов, которые постепенно сменялись зелеными, когда кэши на обеих сторонах канала начинали пустеть, а перегрузка пропадать. Теперь они были полностью синхронизированы со всем остальным миром.

Джейкоб Редуотер выглядел… обескураженным. Его глаза сузились. Пока парни размахивали руками, чтобы масштабировать новостные потоки на всю стену, он покачал головой, как будто пытался сказать это все неправильно.

Что сказала Надя? Они не хотят получить еще один Акрон. Не хотят появления мучеников. Если они разбомбят это место, то только при выключенных камерах. Теперь тактические обстоятельства изменились для обеих сторон этого конфликта. Режимы дефолтного мира провели тысячи атак на укрепленные пункты ушельцев. Этим занимались и религиозные фундаменталисты Америки и Саудовской Аравии; наемники без опознавательных знаков на Украине, в Молдавии и Сибири; штурмовые отряды при поддержке огромных информационных пушек, уничтожающих все сети, в Китае. Были нападения и отступления. Но никогда прежде не было такой осады.

Зазвонил телефон Гретил. Она по мелодии звонка поняла, что это ее жена. И облегченно вздохнула.

– У нас все хорошо, – она знала, что Ласка сходила с ума из-за такого длительного радиомолчания, – я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Мальчишки тоже тебя любят. У тебя все хорошо? Мы смотрим отсюда, что происходит. Ребятишки злятся из-за того, что им не разрешили остаться, чтобы помочь с дронами. Они не осознают всей опасности. Но я не хочу их тревожить.

– Нет, – она понимала, что Джейкоб Редуотер пытается понять, что происходит, и хотела узнать, как настроить эту штуку, мысленную речь, на своих интерфейсах. Ей никогда не хотелось разбираться с частными звуковыми пространствами, это казалось ей полным отшельничеством.

– Нет? А, не тревожить их. У тебя все хорошо? Ты можешь говорить?

– Могу. Но недолго.

– Почему? Кто там с тобой? Что происходит? Ты в безопасности?

Она вздохнула. Ее жена хорошо справлялась со многими делами, но в секретных операциях была полным нулем.

– Твой отец здесь.