«Выход»

У Горохова хватило ума понять, что никаких гарантий консул ему дать не сможет. Экспедиция – вид на жительство. Нет, так это не работало. Всё это были только слова… Хотя и слова непростого человека. Консул всё-таки. Поэтому уполномоченный обещать ему своё участие в экспедиции не стал. Сказал, что ему нужно посоветоваться. И завтра до двенадцати дня – на этом времени настоял Климент Константинович – он обещал дать ответ. Горохов, уточнив нюансы, с удовольствием покинул ледяной кабинет консула и, поёживаясь, вышел в коридор. Он был немного удивлён, но там, в этом пустом и прохладном помещении, его всё ещё ждала юная Элла. Девушка увидела Горохова и пошла к нему навстречу.

– Как прошла ваша беседа с консулом? – спросила она вежливо, идя рядом с ним по мягкому покрытию.

– Беседа… беседа была очень интересной.

– Я надеюсь, что она будет полезной для вас.

– И я, признаться, на это надеюсь, – он взглянул на её чистое, без каких-либо следов болезней, даже подростковых, красивое лицо и опять удивился её свежести. – Элла, извините, а сколько вам лет?

– О, если вы переживаете за мой фертильный возраст, то ваши опасения напрасны, – она опять улыбалась, – меньше чем через два года мне исполнится тридцать.

– Да вы что? – не поверил уполномоченный, он даже остановился у двери, что вела вниз, в гаражи, и внимательно смотрел на неё.

– Да, – кажется, его удивление позабавило эту молодую женщину, – у меня уже четверо детей. Так что я намного старше, чем выгляжу.

– Это точно, – всё ещё удивлённо произнёс Горохов. – Вы прекрасно выглядите для своих лет.

– Да, я знаю, вот вы, например, выглядите как старик, хотя по нашим меркам ещё очень молоды, но выглядите вы так не потому, что у вас плохие гены, а потому, что значительную часть своей жизни вы провели в экстремальных условиях.

– Я выгляжу как старик? – переспросил старший уполномоченный.

– Да, ваши морщины, ваша кожа – наглядный пример того, как меняется человек в условиях иссушающей жары, плохой пищи и постоянного стресса, – Элла вдруг, не особо стесняясь, взяла его руку, стала ощупывать кожу на ладони. – Вот видите, она почти вся ороговела, твёрдая, как подошва. Это защитная реакция организма на тяжелейшие условия, в которых вы часто пребываете, и на большое физическое напряжение. Такие руки в спортивных залах не заработать. Думаю, что мне было бы тяжело, попади я с вами в те условия, в которых вы бывали. Наверное, мне было бы тяжело в пустыне.

Он заглянул в её ясные глаза. Потом мельком оглядел её всю, в этом её тончайшем и коротком платье.

Самара – да, степь была её домом. Люсичка – ну, туда-сюда, она была, как говорят, – что надо… Наташа – с трудом. Она неглупая и волевая, но тем не менее… А эта Элла… Нет, степь – это точно не для неё.

– А зачем же вам я? – спросил он у этой молодой женщины. – Старик, и руки у меня как подошвы.

– У вас феноменальный набор генов. Вы просто созданы для выживания в экстремальном окружении, – сразу ответила Элла. – Моё руководство одобрило вас как наиболее удачного партнёра.

– О, – восхитился старший уполномоченный, – ваше руководство в курсе нашей вероятной интрижки?

– Андрей Николаевич, вы неправильно поняли, – вдруг с неожиданной серьёзностью сказала молодая женщина, – моё предложение вовсе не интрижка. Это предложение завести потомство.

– Я просто неправильно выразился, – смягчил свои слова Горохов.

– Это серьёзное решение, одобренное руководством. И вряд ли наше с вами знакомство будет носить длительный характер. Мы встретимся с вами исключительно для дела.

– Ну, раз так всё серьёзно – я обязательно подумаю, – он ещё раз поглядел на Эллу и спросил: – И всё-таки, у вас нет старшей сестры по имени Людмила?

***

Наташа Базарова его ждала, не спала. Сидела на кровати под кондиционером, навалившись на собранные в гору подушки, что-то читала. Она отложила книгу, когда услышала, что он пошёл на кухню.

– Ты есть хочешь?

Горохов насчёт еды был очень неприхотлив, он пошел на кухню и отрезал себе кусок свежего жирного тыквенного хлеба, ему этого было достаточно.

– Хлеба поем, ложись.

Она встала и пошла к нему. Остановилась в дверях и скептически глядела на него.

– Как можно есть один хлеб?

– Ты не понимаешь, хлеб – это очень вкусно; саранчи навалом, дрофы хватает, козодои попадаются, а хлеба нет, – отвечал он. – Иногда, когда повезёт и ты в степи найдёшь свежий хлеб, так сразу съешь два куска, и сыт целый день.

– Целый день продержаться на двух кусках?

– На тамошней жаре есть не очень хочется, – пояснил Горохов. – А здесь постоянно хочу есть.

Она взглянула на него, скорее осмотрела.

– Это хорошо, что ты вернулся голодный.

– Почему? – Горохов доел хлеб, помыл руки.

– Значит, там тебя не кормили, а значит, если ты был у женщины, то это не очень хорошая женщина.

– Ну вообще-то, там была одна женщина, но она не очень хорошая. Даже чаю не предложила, – он пошёл в спальню, Наташа пошла за ним.

– Да? И что, она была красива? – строго спрашивает Базарова.

– И красива, и молода, – отвечает старший уполномоченный. Ему нравилось немного её дразнить. – Но тебе не о чем волноваться.