«Выход»

Это была не единственная переправа на левый берег, но тем не менее весь съезд к ней был забит тяжёлым транспортом. Пыль стояла неимоверная. Старшему уполномоченному пришлось простоять почти час, прежде чем представилась возможность въехать на старенький паром. А перед этим он заезжал в Трибунал, к своему командиру Бушмелёву, поговорил с ним, а потом сидел и писал подробный рапорт о встречах, что у него случились ночью. Он описал и разговор с консулом, и разговор с прекрасной Эллой. И то, что он дал согласие на участие в экспедиции. Со всеми подробностями. Таков был порядок.

В общем, в то место, в которое его пригласили, он попал только через пару часов после звонка. А местечко-то было интересное. Горохов по натуре своей был человеком, всё замечающим и запоминающим. Он отлично знал Город, хоть Город был огромен. Горохов неоднократно бывал во всех его частях, но этого места не видел, вернее, не обращал на него внимания. Его серый бетонный забор не сильно отличался от других заборов в округе. Простой склад, или какое-то производство. Крепкие, плотные ворота. Камеры на углах. Ну и что, мало ли камер по периметрам местных складов. И никаких вывесок. Северяне себя вообще не очень-то афишируют.

Как только он остановил квадроцикл перед воротами, те сразу открылись: заезжайте; и тут же за ними длинное двухэтажное здание. И там открыты другие ворота: вам сюда.

Горохов въехал и остановил свою машину. Он ещё не вышел из неё, а уже увидел через пыльное стекло кабины высокого человека в качественной военной одежде, что шёл к нему. Судя по форме, это был северянин. Такой формы Горохов ещё не видел.

Уполномоченный сразу разглядел у него на шевроне четыре маленьких зелёненьких звёздочки.

А тот подошёл к Горохову и, протянув руку, представился:

– Капитан Сурмий.

– Подполковник Горохов, – уполномоченный пожал крепкую, чуть влажную руку капитана. Он не специально назвал своё звание капитану, скорее всего, этот капитан и так его знал, просто Горохов не хотел называть себя «уполномоченным» и упоминать Трибунал.

– Кораблёва уже идёт.

– Отлично, – сказал Андрей Николаевич и захлопнул дверцу кабины.

Высокая худощавая женщина уже шла к ним большими шагами и начала тянуть руку к Горохову, ещё не дойдя до него.

– Я рада, что вы нашли возможность присоединиться к нам, – сразу начала Евгения Кораблёва, как только подошла.

– Да, ваш консул нашёл способ меня убедить, – ответил Горохов.

– Это потому, что Евгения нашла способы убедить его, – заметил капитан.

– Я так и подумал, – произнёс уполномоченный. – Госпожа Кораблёва, как я понял, обладает даром убеждения.

– Давайте пройдём в мой кабинет, у нас много работы, – сказала Кораблёва и пошла на второй этаж, мужчины пошли за нею.

«Они тут вообще энергию не экономят», – думал уполномоченный, удивляясь холоду в помещении. Кондиционеры работали на пределе возможностей. Как только Горохов уселся в удобное кресло, женщина сразу произнесла:

– Хочу сразу объяснить вам нашу субординацию. Возможно, для вас это будет непривычно, но руководить экспедицией буду я. Моим заместителем будет капитан Сурмий, – она указала на капитана. Тот кивнул. – Вас мы нанимаем как проводника и специалиста по выживанию в пустыне. Ну и как очевидца удивительного явления, – она подняла палец вверх. – Не как офицера специальных операций. Вы только проводник. Вы не сможете никому отдавать приказы. Ваше слово будет исключительно консультативным.

«Вот как?». Это не то чтобы его сильно удивило… Старший уполномоченный задумался на несколько секунд, а потом произнёс:

– Один нюанс.

– Мы вас слушаем, – ответила Евгения.

– Если мой голос будет только консультативный, то я хочу оставить за собой право на своё усмотрение в любой момент покинуть экспедицию.

Кораблёва поглядела на капитана: что скажешь? А тому было всё равно, он поигрывал замком на рукаве и даже не глядел на неё.

– Я поясню своё условие, – сказал Горохов. – Вы, как я успел заметить, настроены очень решительно, возможно, будете действовать рискованно, чтобы добраться до цели, а я бездумно рисковать не должен, это у меня и в уставе записано; ну а если вы оставляете мне только консультативный голос, то я должен иметь право на избежание чрезмерных рисков.

Евгения смотрит снова на капитана, но тот явно не желает принимать участие в её решениях, он молчит, и поэтому она произносит:

– Хорошо. Вы будете иметь право покинуть экспедицию в случае чрезмерного риска. Хотя… Вы любой риск можете объявить чрезмерным.

– Евгения… Не надо…, – Горохов даже чуть-чуть поморщился. – Не нужно этого. И ещё, если я решу откуда-то уходить… Значит, вам тоже лучше оттуда убраться. Поверьте мне.

Он не хотел корчить из себя кого-то пафосного, но считал, что его опыт пребывания в пустыне будет побольше вместе взятого опыта капитана и Кораблёвой.

Она ничего не ответила, и только протянула ему несколько листов бумаги:

– Договор об оплате.

Горохов взял договор. Три листа. Он читал быстро, но внимательно; не прочитав до конца и первого листа, он остановился:

– Три сотни по возвращении из экспедиции?