«Выход»

И почти сразу за этим хлопает очередной выстрел. Секунда, другая, третья… Горохов успевает сделать очередную затяжку, прежде чем на мониторе, за спинами убегающих даргов, метрах в двадцати, вспыхивает пара полос красного пламени, которое тут же затягивается насыщенным облаком серого дыма. Подросток-дарг падает, уполномоченный сначала думает, что это он от испуга, но когда старший дарг возвращается к нему, подросток встаёт с трудом, волочёт ногу. Старший пытается тянуть, вести его. Но поздно.

– Семь одиннадцать, ноль-ноль. Один осколочный. Огонь, – бесстрастно командует Сурмий. И через секунду снова негромко бьёт орудие. Очередная мина разрывается в десяти метрах от даргов. Накрытие. Оба, и старший, и младший, валятся на песок. Их закрывает от камер дрона серое облако. И когда дым рассеивается, они ещё лежат. Оба живы, но встать смог только младший, теперь он, держась за бок и сильно хромая, пытается поднять старшего. Но тот только дёргается в бесплодных попытках, встать он не может.

– Миномёт разобрать, – говорит капитан, результат его удовлетворяет, тратить лишние мины он не собирается, – приготовиться к движению.

Горохов с ним согласен, с даргами всё ясно, даже если они и выживут, что маловероятно, то на первое время станут большой обузой для своей семьи, так что не будут мешать экспедиции. Да и другим семьям, что тут обитают, это будет хороший урок.

Колонна двинулась на восток, и теперь шла не очень быстро. Камня становилось всё больше, дюны всё длиннее, барханы всё выше. Горохов проходил этот путь на мотоцикле, так что не замечал его сложности. С тяжёлыми машинами всё было иначе. Он взглянул на термометр: пятьдесят шесть. И это ещё девяти часов не было. Нет, семидесяти двух, конечно, не будет, но за шестьдесят пять градусов пустыня точно сегодня прогреется.

«Как хорошо, что северяне придумали эти костюмы, без них пришлось бы уже останавливаться где-нибудь в тени камней и ставить палатки. И сидеть в них, тратя топливо на кондиционеры. А тут нажал кнопку – и сразу впрыск, и сразу холодок разбегается по телу от ступней ног и до затылка. И уже жара не так мучительно тяжела. Уже и воды меньше нужно».

И тут колонна остановилась. Уполномоченный не знал, где они находятся. Хорошая гряда камней, под которой можно неплохо спрятаться. Но зачем? Кораблёва ведь торопится. Неужели опять дарги? Горохов трогает солдата, сидящего рядом с водителем, за плечо.

– Что там?

– Опять следы, – отвечает тот.

Андрей Николаевич вылезает из машины, разминается. А к нему идёт солдат. Да, именно к нему:

– Господин Инженер, капитан просит вас пройти к головной машине.

Горохов поторопился и вскоре был рядом с Сурмием. Тут же была и Кораблёва. Они оба заглядывали в монитор разведчика.

– Инженер, взгляните, вам встречалось что-нибудь подобное? – спрашивает начальница экспедиции, приглашая его к монитору квадрокоптера, как только он подошёл.

Уполномоченный заглядывает в монитор, а там, наверное, на самом большом разрешении, камера показывает цепочку следов.

Следы человеческих ног. Но это точно не дарги. Дарги ходят легко, почти бегают, часто едва прикасаясь пяткой к грунту, основное усилие делают на носок и пальцы ног, а этот шлёпал всей ступнёй. А лапа у этого неизвестного широкая.

– Понятия не имею, кто тут прошёл, – через пару секунд, не отрывая глаз от экрана, говорит он, – но, судя по лапе, существо большое.

– Вы писали рапорты, писали, что два раза встречалась с очень большими ботами, пара из которых была, как вы утверждали, боевыми, – напомнила ему Кораблёва.

– Да, было такое, – Горохов вспомнил про те свои встречи, но он сомневается, – там была река, рядом была их база, там у них были… руководители. А тут… В этой жаре… Они очень большие, это не дарги, им тут не выжить… Ну, мне так кажется.

– Покажите ему, – произносит капитан, и оператор быстро поднимает дрон и ведёт его над барханами, вдоль цепочки следов.

Ведёт до места, где они обрываются. И Горохов сразу понимает, почему они оборвались, это большое нашло себе хороший бархан и просто закопалось в песок, в северный его склон, тот, который скрыт от солнца. Но уполномоченный замечает ещё одну цепочку следов.

– Ну-ка, – говорит он оператору, – приблизьте немного.

Как только камера увеличила разрешение, ему всё стало ясно.

– Знаете эти следы? – спросила Кораблёва.

Конечно, он их знал, эти длинные, тонкие отпечатки на песке он ни с какими другими не перепутал бы. Именно по ним они с Самарой когда-то шли за диковинным зверем.

– Прыгун, – просто сказал он. – Этот большой в этом месте зарывался в песок, а прыгун был рядом. Близко.

– Вы намекаете, что прыгун помогал этой большой особи спрятаться в песок? – спросила Кораблёва. И в её словах послышалось неявное недовольство. Кажется, она всегда была недовольна, когда чьё-то мнение шло вразрез с её виденьем ситуации. – Вы всё ещё думаете, что эти прыгуны разумны и следовали за нами с целью наблюдения?

Ему снова не захотелось ей противоречить, он всё-таки не забывал слова капитана про расстрел и не хотел злить лишний раз эту долговязую, злую и холодную бабу.