«Выход»

– Где же они тогда? – и он наконец находит возле своего сапога почти пустую пачку. – А, вот они.

Горохов вытаскивает одну сигарету, теперь зажигалка. Сигареты были нужны ему только для этого. Здесь, между камнями, у небольшой дюны, света луны ему было недостаточно. Свет зажжённой фары мотоцикла ни начальницу экспедиции, ни её солдата не освещал. Ему было необходимо хоть немного подсветить местность. Всего на пару секунд. И он чиркнул зажигалкой.

Секунда. Даже меньше. Солдат Винникер и начальница Кораблёва. Косой взгляд в сторону. Кораблёва стояла к нему вполоборота, собралась заливать флягу из канистры. И несмотря на то, что ближний свет включён, сама она в луч фары не попадает. Женщина занята делом. Пыльник, сапоги, шляпа с вислыми полями и с платком. Кажется, на ней бронежилет. Но голова не защищена.

Теперь взгляд перед собой. И пара секунд, чтобы верно оценить обстановку, всего пара секунд, чтобы увидеть ствол винтовки, направленный ему в грудь. Увидеть, что на Винникере бронежилет, каска, ещё какие-то предметы защиты. Сто процентов, ни жилет, ни каску пистолетной пуле не взять. Армейский мощный респиратор из жёсткого пластика, очки. Бог их знает, может быть, и они пистолету не под силу. Вдруг и они бронированные. Зря он никогда этим раньше не интересовался. А ведь мог узнать. Теперь же у этого парня с винтовкой не спросишь. А проверять не хочется, ведь у него, честно говоря, всего секунда на пару выстрелов. А дальше нужно будет переключаться на Кораблёву, ведь у неё на плече тоже висит винтовка. И судя по тому, как дамочка управляется с мотоциклом, то и с винтовкой она скорее всего знакома. Случись, что пуля не возьмёт респиратор, тогда он получит пару пуль в ответ из винтовки. Пули у него в пистолете отравленные, но яд действует не сразу. Так что… только одно место подходило ему. Горло солдата.

Сигарета прикурена. Уполномоченный бросает взгляд на солдата, тот смотрит на него, чуть прищурившись. Это из-за огонька зажигалки. Горохов запоминает, как стоит солдат, хорошо запоминает и тушит огонёк.

Едва огонёк потух, Андрей Николаевич выплюнул сигарету и сразу поднял левую руку. Она у него была тверда. Как и всегда в подобные моменты. Он отлично помнил место, в которое нужно стрелять.

Бахх…

Глава 35

Он не собирается рисковать, и сразу после выстрела делает шаг в сторону и приседает на колено, чтобы в случае своего промаха избежать ответной очереди из винтовки. Но винтовка молчит, и Горохов разворачивается в сторону Кораблёвой. Она едва различима: на фоне относительно светлой дюны он видит чёрный контур.

С колена, держа пистолет уже двумя руками и с задержкой в полсекунды на прицеливание уполномоченный делает три выстрела: голова, голова, низ корпуса.

Бахх… Бахх… Бахх…

И всё. И тишина. Только сигаретный огонёк краснеет на земле, фара мотоцикла освещает песчаную дюну да что-то булькает у мотоцикла.

Вода! Он не думал о том, что Кораблёва уронит флягу, вода из которой вытекала с характерным звуком. Вода вытекала из фляги! Посреди раскалённой пустыни! Но уполномоченный всё равно прождал две-три секунды, замерев. Ожидая услышать шорохи или стоны. Нет. Только после этого он встал, подошёл, не опуская оружия, к мотоциклу и, найдя флягу, поднял её. Поставил на песок.

Только после этого стало тихо. Тихо, как бывает в степи ночью, пока воздух не наполнится шелестом крыльев саранчи.

Горохов присел рядом с Кораблёвой, которая неудобно сложилась возле мотоцикла, чуть вывернув ноги. Он снял перчатку и, не боясь испачкаться в крови, которую в темноте было не видно, прикоснулся к ней. К щеке, к горлу… Женщина была мертва, и тогда Андрей Николаевич произнёс очень тихо:

– «В случае угрозы жизни и здоровью уполномоченного лица, уполномоченное лицо имеет право на любые действия в защиту своей жизни и здоровья». Параграф шестой, пункт второй.

Он надел перчатку и повернул Кораблёву к себе; она, откинув голову, завалилась на землю, а уполномоченный полез к ней под пыльник и во внутреннем кармане нашёл то, что искал. Небольшую никелированную коробочку, похожую на флягу. Раз она так волновалась об этой общечеловеческой ценности, ценность будет доставлена в Институт.

Уполномоченный был не очень рад этому. Это был уже второй случай в его практике, когда всё закончилось вот так же. Обычно он испытывал презрение к своим «клиентам». В большинстве своём это были отбросы и сволочь. Иногда испытывал удовлетворение, это когда подводил расчёт какому-нибудь особенному упырю. Но сейчас… сейчас он чувствовал сожаление. И если Кораблёва ему не нравилась, то уж солдата Винникера, который просто выполнял свой долг, ему было действительно жалко. Попал, как говорится, под раздачу, просто не повезло парню.

Но горевать и соболезновать было некогда; он, даже не поглядев, что лежит в никелированной коробочке, положил её во внутренний карман. Сразу вытащил из блока баллон с хладогеном. Там было немного газа. Отлично. Андрей Николаевич сразу вставил баллон в свой блок и нажал кнопку. Да, к хорошему привыкаешь быстро. Очень быстро.