Выход на «бис»

Вариант «на Тихий океан» так и вовсе даже не рассматривал, считая пустыми домыслами кабинетных крыс, которые попросту не в состоянии дать правильную оценку сложившегося на тихоокеанском театре положения.

Нет, слепо верить громким заявлениям американцев, конечно, не стоило, однако после Мидуэя и немногим после всё говорило о том, что флот США практически и фактически доминировал в регионе. Развернувшаяся на другой стороне глобуса масштабная битва за Филиппины должна… обязана была принести полную победу «звёздно-полосатым», учитывая, сколько сил и с каким перевесом они задействовали в операции.

«Проскочить русским в свои дальневосточные базы американцы попросту не позволят. В конце концов, – уже чисто абстрактно размышлял адмирал, – в Тихоокеанской кампании принимают участие и корабли Королевского флота. Была бы и им „охота на индюшек“, так, по-моему, янки окрестили свои успехи у Марианских островов. А уж если представить те несколько тысяч миль, которые предстояло бы преодолеть эскадре русских вокруг Африки, через Индийский океан… тут и говорить нечего. Ах, ну да – помним! – злополучная эпопея злополучного Рожественского. Так это только закрепляет. Не пойдут они по старым граблям».

Собственное упоминание давних событий: катастрофа России в 1904 году в конфликте с японцами (особенно в том, что касалось морских сражений), последующий мизерный опыт российского императорского флота в Первой мировой войне – каких-то там незначительных и не очень эффективных стычек на Балтике и на Чёрном море, только утвердили его во мнении, что с английскими моряками, имевшими вековые традиции и немалую боевую практику, русские тягаться никак не могут.

«Тем более в линейном бою, – припечатывал Мур, – и уж во всяком случае, в линейном бою больших калибров. Американский „Беннингтон“ и какие-то потопленные корабли его эскорта не показательны».

– Любому военному конфликту, – со значительным видом вещал командующий Флотом метрополии своим флагманским офицерам, – предшествует длительный угрожаемый период. Любым серьёзным военным операциям предшествует предварительная подготовка, сосредоточение или развёртывание сил. Это относится и к провальной миссии 1915 года в Галлиполи, и к нашему триумфу в Таранто![143] Неожиданность того же Пёрл-Харбора связана просто с неочевидным направлением удара – весьма рискованной, в плане боевой устойчивости, операцией.

То, что наша разведка прошляпила постройку, подготовку и ввод в действие советских тяжёлых кораблей, то, что мы проморгали выход вражеской эскадры в океан, устроившей террор на торговых путях, это непоправимый просчёт. Позорный просчёт! За который уже заплачено кровью и… я думаю, ещё будет. Как бы там ни было, иного пути для русских, как прорываться на север, я не вижу. И здесь, я полагаю, у них шансов немного.

– Однако они учли трагический опыт «Бисмарка» и отправили в составе линейных сил воздушное прикрытие – пусть лёгкий, но авианосец.

– Это нас не остановит.

– Пока что всё у них получалось как нельзя лучше, – осмелился подать голос тот же офицер.

– Это нас не остановит, – повторил адмирал, шамкая губами, двигая желваками, точно сдерживая рвущееся наружу ожесточение… неизвестно только на кого, – история с «Бисмарком», хм… Будь я проклят! Выбери Лютьенс отход к Норвегии, от возмездия он, конечно, не ушёл бы, но реалии сложились бы иначе. Хотя бы потому, что выше к северным широтам погода заведомо хуже, сводя к пропорциональному минимуму действия авиации. Однако дойчи двинули к берегам оккупированной Франции, где их смогли стреножить даже наши архаичные «авоськи»[144]. Так-то, джентльмены. Так-то! Нам это в своих дальнейших выкладках непременно следует учесть.

* * *

А вскоре, а следом пришло экстренное сообщение от канадских служб в Исландии, патрульная авиация которых столкнулась в небе с краснозвёздными истребителями.

А где самолёты, там и все остальные – все корабли пропавшей и наконец объявившейся советской эскадры… теперь уже явно и, без всякого сомнения, выбравшей Датский пролив.

Три линкора серии «King George V», форсируя механизмы, вгрызались рублено-прямыми форштевнями в волну, правили на встречный курс перехвата. На британских кораблях сыграли «тревогу», изготовив орудия к бою. Соединение контр-адмирала Гонта рвануло на 25-узловой скорости, склоняясь к югу, намереваясь поймать русский авианосец, который должен, завяжись бой линкоров, отделиться от основных сил, сторонясь артиллерийской дуэли тяжёлых калибров.

Время шло – хронометры накручивали свой бег по циферблату. Лаги отсчитывали «проглоченные» мили. Едва ли в эти часы кто-то из членов экипажа, даже те, кому было положено отдыхать после смены в межвахту, сомкнул глаза, ворочаясь в койке или гамаке. Те же, кто нёс службу, пребывали на адреналиновом взводе, настроившись, сконцентрировавшись, в уверенности и трепетном предвкушении: «Скоро, час-два, вот-вот и… начнётся!..»