Выход Силой

— Как-нибудь в другой раз, — вежливо отказался я. Пока, все что удалось увидеть, не нравилось. Кроме Йоргена. Этот парень сразу показался каким-то настоящим. Цельным. Такого хотелось иметь в друзьях.

— Велька говорил, где-то рядом тренируются с острым железом? — завуалировано пригласил я Магниссона выйти на улицу. Сил больше не было смотреть, как, образно говоря, на корову прилаживают седло. — Покажешь?

— Что? Рашидович говорил, ты фехтованием увлекаешься? — спросил стирсман когда мы отдалились от сарая, и грек больше не мог нас слышать. — И Тихомир рассказывал, как ты ловко с драуграми…

— Можно подумать, он что-то в пурге видел, — удивился я. — Я мертвяков-то еле нашел. А если бы не Ведька с его сигналами, точно бы заблудился в круговерти… Да и не было там никакой ловкости. Рубил, как дрова.

Йорген кивнул, и, похоже, не поверил. Но промолчал. А я все-таки решился поинтересоваться:

— Слышал, Магниссоны больше не строят корабли. Мебель теперь, да?

— Угу, — без большого восторга ответил парень.

Говорят, лет сто назад на нашей реке каждый второй корабль был с верфи известного рода. А пароходы так все до одного их постройки были. Семья росла и богатела. А их родовой дар — управлять деревом, словно бы то было податливой глиной — позволяло выпускать суда, как пекарь печет пирожки. Одно за другим. Потом, когда в судостроение металлы заменили дерево, знаменитые верфи закрылись. Но распрощаться с деревом роду уже не суждено. Дар есть дар. Теперь Магниссоны делают самую лучшую мебель в Сибири.

— А ты чего сражаться захотел? — намекая на семейное дело, спросил я.

— Что? Отец не из главной ветви, и работает технологом в цеху — отмахнулся Йорген. — А мне и вовсе ничего не светит. Завод не резиновый. Не резчиком же идти… Род позорить. Учусь сейчас в училище при заводе. Но чувствую не мое это. Не лежит душа…

— Понятно, — еле удержался чтоб не кивнуть. — Здесь учат? Сражаться-то?

— Ага. Учат. Сейчас сам увидишь.

— Драккар мы уже видели, — лениво выговорила Ксения. — Сейчас цвет северного воинства узрим.

— Ох, и язва, — засмеялся парень. — Как ты ее терпишь?

— Это своя язва, — охотно поддержал я Йоргена. — Дружественная. С врагами она куда более жестока.

К старому пирсу, вели две лестницы. А между ними прежде, когда все это еще было речным вокзалом, располагались палатки мелкой торговли. Пирожки, напитки, мороженное, сувениры и все такое прочее. Теперь от палаток остались только неопрятные развалины, а на небольшой площади перед ними, укрытые от чужих взглядов со всех сторон, два десятка молодых людей занимались основами фехтования. По большей части топоры. Несколько мечей. Простые круглые щиты. Ничего особенного. Самые простые движения. Программа подготовки лейданга[42], и не более того. В середине двенадцатого века, в эпоху расцвета огнестрельного оружия, и это-то было никому, кроме аристократов, не нужными навыками. Но занимались парни с явно видимым энтузиазмом.

— Что скажешь? — испросил я у Баженовой экспертное заключение.

— Мясо, — сморщила носик девушка.

— Ты требуешь от них слишком многого, — разочарованно высказал я свое мнение. — Они делают это для души, а не чтоб уметь защитить родных. Такое вот замысловатое хобби у ребят.

— Не хочешь показать свою удаль молодецкую? — Аполлон возник из ниоткуда, словно джин из арабских сказок. — А? Антон? Ты же хвастался, что практик в фехтовании.

— Это будет несколько бесчестным, — качнул я головой.

— Не волнуйся, — засмеялся грек. — Оружие тренировочное.

— Антон хочет сказать, — тоном лениво потягивающейся пантеры мурлыкнула Ксения. — Что это будет бесчестным по отношению к вам, Аполлон Рашидович. К вашим… ребятам. Даже если все они, скопом, будут против одного Антона.

— Охо-хо, — в полный голос захохотал Иоаллиадис. — Баженова! Признайся честно. Ты преувеличиваешь.

— Вот что за люди, — всплеснула руками девушка. — Упертые, как бараны. Ничего понимать не хотят, пока им по голове не стукнешь. Антон, покажи им. Очень прошу.

— Давайте, мы с Ксенией, против всех ваших, — сдался я. — Ты не против побыть сегодня девой щита?

— Почту за честь, — чуточку поклонилась та. — И дайте ему что-нибудь… Палку, хоть что ли какую-нибудь.

— Палку? — не поверил Йорген.

— Можно и палку, — хмыкнул я. — Постараюсь бить в полсилы.

— Ну вы даете, — неверяще протянул Магниссон. И обернулся к молчаливо блестевшему глазами Вышате:

— Они что? И правда настолько круты?

— Я бы… это… ну… против них не рискнул, — кивнув раза три для верности, кое-как выговорил Ромашевич.

— Ахренеть, — еще раз не поверил стирсман клуба.

Принесли палку, еще несколькими минутами назад, бывшую черенком от какого-то инструмента. А на другой стороне квадратной площади два десятка парней выстраивали стену щитов.

Так-то, все правильно. Идеальный метод усмирения много о себе возомнившего новичка. Правильный строй должен был выдерживать бросаемые в него бревна, не то что наскоки дерзкой парочки лицеистов. Будь на моем месте кто-то другой, пару минут постучав палкой по щитам, наглец убедился бы в полной своей несостоятельности.