Выхода нет

Разговоры об интуиции и озарении — это ещё одна иллюзия. Каждое ваше озарение порождено вашим мышлением. Эти озарения усиливают и укрепляют то, от чего вы пытаетесь освободиться. Все озарения, какими бы замечательными они ни были, ничего не стоят. Ты можешь создать потрясающую структуру мысли на своём открытии, которое ты назовёшь озарением. Но это озарение — не что иное, как результат твоего собственного мышления, перестановок и комбинаций мысли. На самом деле у тебя нет никакой возможности прийти здесь к чему-то оригинальному. Нет ни одной мысли, которую ты можешь назвать своей собственной. У меня нет ни одной мысли, которую я называл бы своей, — ни одной мысли, ни одного слова, ни одного переживания. Всё приходит извне. Если я должен что-то испытать, мне приходится полагаться на знание, заложенное сюда. Иначе вы ничего не можете испытать. Вы не сможете испытать то, чего не знаете. Нет такой вещи, как новый опыт.

Я даже подвергаю сомнению идею сознания. Возможно, сознания вообще не существует, не говоря уже о подсознательном, бессознательном и прочих его уровнях. Как ты осознаёшь какую-то вещь? Ты осознаёшь что-то только посредством памяти. Прежде всего ты узнаёшь это. А узнавание и наименование — это всё, что при этом присутствует. Ты можешь обмануть себя и поверить в то, что узнавание и наименование — это две разные вещи. На самом деле нет. Тот самый факт, что ты распознаёшь нечто как объект, даже не называя его, говорит о том, что ты уже знаешь о нём. Память, которая уловила его, говорит, что это объект. Болтовня об узнавании без наименования — это очень хитроумная игра. Она только заостряет твой интеллект. На самом деле ты не пытаешься понять, в чём проблема или как с нею быть.

В.: Так что Вы называете инстинктом? Это ещё одна из идей ума?

У. Г.: Это ещё одна идея, изобретённая мыслью. Всё, что мы испытываем, вызвано мыслью.

В.: И ничего другого быть не может?

У. Г.: Ты не можешь испытать то, чего не знаешь. Чтобы что-то испытать, ты должен «знать».

В.: Например, когда людям из Африки показывали их фотографии, они совершенно не могли себя узнать.

У. Г.: Узнавание себя как объекта возможно только с помощью знания [о себе]. Мы запускаем этот процесс в детях. Вы говорите ребёнку: «Покажи мне твои зубки, покажи твой нос, покажи твои уши, скажи мне твоё имя». Вот где закладывается идентификация. Мы оказываемся в ситуации постоянного использования памяти для поддержания этой идентификации. Мы не хотим, чтобы она исчезла. Мы делаем всё возможное, чтобы поддержать её. Но усилия по поддержанию твоей идентификации изнашивают тебя. В конечном итоге постоянное использование памяти для поддержания идентификации поставит нас всех в положение, где мы не выдержим. Когда кто-то оставляет попытки вписаться в систему ценностей, вы называете такого человека сумасшедшим. Он (или она, что тоже возможно) не выдержали. Некоторые люди не хотят вписываться в эти рамки. Но мы заставляем их быть функциональными. Чем больше мы их заставляем, тем более сумасшедшими они становятся. По сути, мы подталкиваем их к самоубийству.

Альтернативы для человечества заключаются либо в самоубийстве, либо в той модной болезни, что мы называем болезнью Альцгеймера. Случается ли она из-за нарушенной ткани мозга или из-за использования алюминиевой посуды, как некоторые утверждают, на самом деле неизвестно. Но это, по-видимому, судьба человечества. Это единственный способ разрушения твоей идентификации. Поразительно, что тысячи и тысячи людей подвергаются болезни Альцгеймера. Даже люди среднего возраста ей подвержены. Постоянное использование памяти для поддержания твоей идентификации, спишь ли ты, бодрствуешь или видишь сны, это то, что разрушит не только человеческий вид, но и все формы жизни на этой планете. Это далеко не радужный прогноз. Я не пророк. Я ничего не предрекаю. Но, судя по тому, что нам известно и что происходит сегодня, это, по-видимому, судьба человечества.

В.: Как Вы думаете, помогут ли человечеству в конечном счёте открытие законов природы и деньги, вкладываемые в это?

У. Г.: Даже если мы открываем законы природы, по какой бы причине нас это ни интересовало, в конечном счёте они используются для разрушения всего того, что создала природа. Пропаганда того, что планета в опасности, — рекламная уловка. На самом деле все об этом забыли. На самом деле в опасности не планета, а мы. Мы не готовы встретиться с этой ситуацией лицом к лицу. Мы не должны искать ответы в прошлом или в великом наследии той или иной нации. И мы не должны возлагать надежды на религиозных мыслителей.