Выхода нет

У. Г.: Именно. Так вот, это может прозвучать очень легкомысленно и нелепо, но когда эти люди, годами жившие в концентрационных лагерях, переселились в страны типа Соединённых Штатов и Западной Европы и стали есть эту пищу, у них начались проблемы со здоровьем. Я не делаю из этого никаких обобщений.

В.: У Вас нет пунктика насчёт еды. Но факт в том, что Вы едите очень мало.

У. Г.: Очень мало. Но я вовсе не рекомендую так питаться. Нет каких-то жёстких правил, применимых к каждому. Я бы посоветовал всем диетологам и врачам пересмотреть этот вопрос и попытаться по-другому посмотреть на функционирование человеческого тела. Потребуется пренебречь многими нашими идеями, которые мы принимали на веру.

В.: Конечно, это необходимо.

У. Г.: Весьма необходимо. Но все эти люди, которые заведуют огромными инвестициями в лекарства и принадлежат к медицинским сообществам здесь и повсюду в мире, естественно, будут противиться этому предложению. Нам необходимо по-другому посмотреть на вещи. Нам нужно примириться с основополагающим положением, что это наше тело, результат многих тысяч лет эволюции, обладает достаточной разумностью, чтобы помочь себе выжить при любых обстоятельствах. Всё, что его интересует, это выживание и воспроизводство. Все эти культурные вложения, которые вы навязали организму, не имеют абсолютно никакой ценности для этого тела. Оно действительно не хочет ничему учиться и ничего узнавать от нас. В этой ситуации всё, что мы делаем, чтобы помочь ему жить дольше, счастливее и здоровее, лишь создаёт для него проблемы. Как долго всё это может продолжаться, я правда не знаю.

В.: Вы говорите, что все вещи, которые мы делаем, видимо, так или иначе мешают телу жить дольше, здоровее и счастливее. То есть нужно оставить тело в покое.

У. Г.: Да, оставить тело в покое. Не пугайтесь и не носитесь повсюду сломя голову. В любом случае вы никак не можете избежать смерти.

В.: Я понимаю, что Вы хотите сказать. Люди подсознательно пытаются предотвратить смерть.

У. Г.: То, что мы втискиваем людей в систему ценностей, очень нежелательная вещь. Вы всех хотите втиснуть в эту систему. Мы никогда не задаёмся вопросом, что эта система, лелеемая нами веками, может быть как раз той вещью, которая в ответе за наше несчастье.

В.: Да, возможно, это как раз то, что и порождает болезнь.

У. Г.: Болезнь и конфликт в нашей жизни. Мы на самом деле не знаем. Я хочу подчеркнуть: то, что мы называем личностью, «я», «собой», «тобой», «центром», «психикой», создано искусственно. Этого вообще не существует.

В.: Это тоже культурный феномен.

У. Г.: Да, это было искусственно создано. Мы делаем всё возможное, чтобы поддержать эту идентификацию, спим ли мы глубоко, бодрствуем или видим сны. Инструмент, который мы используем, чтобы поддерживать эту идентификацию, укрепляет её, усиливает и задаёт ей непрерывность. Постоянное использование памяти изнашивает тебя. Мы на самом деле не знаем, что такое память, но мы постоянно используем её, чтобы поддерживать эту нашу несуществующую идентификацию.

В.: Вы хотите сказать, что мы постоянно используем память, чтобы напоминать себе, что мы индивидуальны.

У. Г.: Мы на самом деле не знаем и никто ещё не предложил точного и несомненного ответа на вопрос о том, что такое память. Ты можешь сказать, что это все нейроны, но присутствует это постоянное использование памяти для поддержания идентификации.

В.: Память теперь большая проблема, потому что люди буквально теряют её.

У. Г.: Это то, что мы называем болезнью Альцгеймера; и она обещает стать судьбой человечества. Вы можете себя дурачить и говорить всем, что она вызвана использованием алюминиевой посуды и всё такое…

В.: Но почему Вы говорите, что это судьба человечества?

У. Г.: Потому что она [память] потребляет потрясающее количество энергии.

В.: Каждый человек постоянно пользуется памятью.

У. Г.: В определённой мере использование памяти абсолютно необходимо; но, используя её, чтобы жить «вечно», быть в форме и быть здоровее, мы создаём трудности.

В.: Но ты должен помнить, что надо идти домой, и для этого тебе приходится пользоваться памятью.

У. Г.: Это составляющая живого организма. Это есть изначально. У животных такая память.