Выхода нет

В.: Правильно, животное знает, как вернуться домой. Но это не та память, о которой Вы говорите.

У. Г.: Нет. Это та [память, которая поддерживает нашу идентификацию], что отвечает за наше превращение в невротичных индивидуумов. Постоянное её использование приведёт человечество к трагедии. Из-за этого злоупотребления нам не хватает энергии на решение жизненных задач. Она расходует огромное количество энергии. Но тут отсутствуют строгие правила, до такой степени, что любой может предложить нам способы и средства освобождения от этой опасности, с которой всем нам вскоре предстоит столкнуться.

В.: Итак, Вы утверждаете в некотором смысле, что память похожа на мускул, который изнашивается. Она изнашивается от постоянного использования.

У. Г.: Да. Я считаю, что в нервной системе есть какое-то неврологическое нарушение.

В.: В виде недовольства, что нам приходится запоминать слишком много цифр или хранить слишком много информации?

У. Г.: Теперь благодаря компьютерам мы можем пользоваться памятью всё меньше.

В.: Вы так думаете? Но компьютеры как будто ещё больше усложнили проблемы. Они на самом деле не помогли людям.

У. Г.: Я думаю, помогли. У меня есть электронный словарь, он очень полезен. Были времена, когда нас заставляли запоминать словари, тезаурус по санскриту и всё такое. Но теперь в этом нет необходимости. Ты просто нажимаешь на кнопку, машина говорит: «Идёт поиск», и вскоре она выдаёт тебе значение слова, а также его корневое значение и написание. Намного легче использовать такие машины, чем запоминать всю эту информацию. Наше использование памяти [в этих целях] очень скоро перестанет быть необходимостью.

В.: Что ж, если это возможно, то мы, конечно, освободились бы от многих проблем.

У. Г.: Очень скоро ты останешься без работы!

В.: Это будет прекрасно…

У. Г.: …Потому что компьютер будет анализировать все твои симптомы и говорить тебе, что делать. Роботы заменят хирургов и будут проводить операции.

Советую тебе заработать достаточно денег и выйти на пенсию, прежде чем это случится. [Смех]

В.: Вы говорили, что следует совершенно по-другому взглянуть на тело. Тут пытаются разобраться с шишковидной железой.

У. Г.: В Индии её называют аджна-чакра. Но не будем использовать санскритские слова.

В.: Двадцать лет назад в Америке говорили, что эта железа бесполезна. Теперь полагают, что она, как ни странно, создаёт…

У. Г.: Им нужно пересмотреть все свои мнения и идеи об этих железах. Из-за постоянного использования памяти, которая есть мысль, для поддержания идентификации, многие из этих желёз, которые очень важны для функционирования живого организма, остаются спящими, инертными и неактивными. Некоторые люди, интересующиеся религиозными вещами, пытаются активизировать их и чувствуют некоторый прогресс в этом. Но если вы пытаетесь активировать любую из них какими-то техниками, которые импортируются из стран типа Индии, это может быть опасно. Они [эти техники] могут расстроить нервную систему в целом. Вместо того чтобы помочь людям, они могут лишь вызвать «кайф». Опасность игры с этими железами в том, что мы можем натворить больше проблем для тела, вместо того чтобы помочь ему функционировать нормально, здраво и разумно. Есть такая опасность.

В.: Это [попытки активировать эти железы] может каким-то образом создать целую серию проблем.

У. Г.: Да. Возьмём, к примеру, гипофиз. Говорят (сам я не знаю), что он отвечает за рост тела. Воздействуя на эту железу или активизируя её, ты можешь стать выше.

В.: Точно, ты получаешь гормоны роста.

У. Г.: Да, гормоны роста. Такими вещами хорошо забавляться учёным, общество щедро вознаградит их. Но мы не знаем, поможет ли это нам. Эти вещи недостаточно исследованы, и может оказаться очень опасным бросаться в экспериментирование с ними.

В.: Что Вы думаете о шишковидной железе?

У. Г.: Это самая важная железа. Вот почему на санскрите она называется аджна-чакра.