Выхода нет

Этот кризис наступил вовсе не внезапно. Он нарастал в течение долгого времени, с того самого дня, как человек почувствовал самосознание в себе и решил, что мир был создан для того, чтобы он владел и правил им. В тот день он заложил основу для тотального разрушения всего, что природа создавала и выстраивала многими тысячелетиями.

В.: Но за изменениями природы как будто стоит какой-то план или замысел, Вам не кажется?

У. Г.: Я не вижу совершенно никакого плана или замысла! Есть процесс — я бы не стал непременно называть его эволюцией — но когда он затихает, за этим следует революция. Природа пытается собрать что-нибудь и начинает всё заново, лишь для того, чтобы творить. Это единственное настоящее творчество. Природа не использует моделей или прецедентов и, таким образом, не имеет ничего общего с искусством как таковым.

Художники находят утешительным думать, что они творцы: «творческий подход», «творческие идеи», «творческая политика». Это бессмыслица. В них нет ничего по-настоящему творческого в смысле создания чего-то оригинального, нового или свободного. Художники подбирают кусочки там и сям, складывают их вместе и думают, что они создали нечто бесподобное. Они используют то, что уже есть; их работа состоит в имитации. Только они недостаточно порядочны, чтобы признать это. Все они имитируют что-то, уже существующее. Имитация и стиль — вот и вся наша «креативность». У каждого из нас свой собственный стиль, в соответствии с тем, в какую школу мы ходили, какой язык учили, какие книги прочли и какие экзамены сдали. И в рамках этого, опять же, у каждого из нас есть свой собственный стиль. Усовершенствование стиля и техники — вот и всё, что играет здесь роль.

В.: И всё же мы должны признать, что некоторые художники создают нечто прекрасное и сильное…

У. Г.: Обрамление умом того, что существует, — вот что вы называете красотой. Красота — это рамка. Рамка создаёт вывод, мысль, которую она потом называет красотой. Иначе красоты просто не существует. Красота не в объекте. Но она и не во взгляде смотрящего[7]. Утверждать, как Упанишады, что красота — в абсолютном отсутствии «я», это же полный бред! Фиксирование и обрамление, которые совершает для нас мысль, — вот то, что мы называем красотой. Может быть, я ухожу от темы…

В.: Нет, нет, Вы очень мне помогаете. То, что Вы говорите, очень полезно для меня. Я интегрирую Ваши утверждения внутри себя по мере того, как мы продвигаемся… Не думайте, что то, что Вы говорите, бесполезно.

У. Г.: Ты хочешь выстроить нечто из того, что я говорю, как-то это использовать для содействия твоим собственным целям. Ты можешь сказать, что это ради человечества, но на самом деле тебе плевать на общество. То, что я говорю, не может пригодиться ни тебе, ни твоему обществу. Оно только может положить конец тому тебе, каким ты знаешь себя сейчас.

Да и мне никак не пригодится то, что я говорю, потому что я не могу открыть святой бизнес и делать на этом деньги. Это просто невозможно для меня. Мне не интересно освобождать кого-то или уводить от их гуру. Можете ходить в храмы и молиться там. Вы, конечно, получаете какое-то успокоение. Вам нужно, чтобы вас утешили: вот чего вы хотите. И они дают вам это. Здесь не то место. Идите куда хотите. Мне совсем не интересно освобождать вас. Я даже не верю в то, что вас можно как-то изменить, или спасти или реформировать общество, или сделать что-то для человечества.

В.: Но кажется, что есть некая основная мотивация, всеохватывающая потребность, которая как будто искажает и расстраивает попытки общества навести порядок.

У. Г.: Неизменная потребность в постоянстве — вот что калечит общество. Оттого что все мы ищем постоянства внутри, мы требуем, чтобы вещи, которые мы воспринимаем как находящиеся снаружи нас, — общество, человечество, нация, мир — тоже были постоянны. Через них мы ищем своё постоянство. Все формы постоянства, будь то личные или коллективные, созданы самим тобой. Все они — продолжение этой самой потребности в постоянстве. Но ничего постоянного нет. Наши усилия сделать какие-то вещи неизменными идут совершенно вразрез с природой. Ты каким-то образом знаешь, что тебе не удастся преуспеть в твоём стремлении к постоянству. И всё же ты упорствуешь.