Выхожу на связь

«Завербован работник военной контрразведки фронта Курт Отман. Кличка Правдивый. Есть основания верить. Данные будут проверяться нашими источниками. Правдивый обеспокоен своей судьбой после войны и готов сделать что угодно для своей реабилитации».

Отман отлично выполнял новые задания. Он сообщил нумерацию всех дивизий, входящих в 17-кг гитлеровскую армию, дислоцированную перед 1-м Украинским фронтом в районе Кракова. Указал количество солдат, офицеров, танков, артиллерии и даже участки, которые эти части занимают.

Он стал работать рьяно. За страх, но и на совесть. Однажды принес известие:

«В Краков прибыл майор немецкого генштаба для вербовки людей на разведслужбу в советский тыл».

Михайлову приходит в голову мысль:

«А что, если с помощью этого майора послать через линию фронта наших людей?»

Ответная молния из Центра:

«Немедленно направляйте. Правдивый должен сообщить через него: а) подробно о шпионах в тылу и в частях Красной Армии; б) о подготовленных агентах — кто они, где живут, кто хозяева квартир. Пароль для перехода „Доставьте меня к Киевскому“».

Агент с ценнейшими документами ушел на восток.

— Предложи Отману, чтобы он устроил в свою контрразведку нашего человека, — сказал Михайлов Алексею Шаповалову.

— Кого?

— Тебя.

И вот Алексей Шаповалов — Гроза стал Георгием Владимировым, сотрудником фашистской военной разведки — абвера, святая святых гитлеровского тайного сыска. Теперь с неприкосновенными своими документами и пистолетом в кармане он не только не опасался никаких патрулей и облав, но мог беспрепятственно проходить на любые самые секретные военные объекты.

Новая радиограмма из штаба фронта:

«Ваши данные исключительно ценные. Всеми силами сосредоточьте внимание на оборонительных обводах Кракова и инженерных сооружениях вдоль левого берега Вислы».

Михайлов понял: приближаются решающие дни.

Задание особой важности

Василий просматривал донесения, доставленные разведчиками. На сколоченном из ящиков столе была разостлана карта. Багровые языки коптилок словно бы лизали бумагу. В землянке тихо. Лишь по лагерю — приглушенные голоса. Неторопливые шаги караульных…

Рядом с Михайловым, подперев ладонями подбородок, сидит Ольга. Она ждет. Командир отберет из донесений самое важное, сожмет это важное в короткие фразы радиограмм. Потом она зашифрует их и рано утром передаст в Центр. Так — каждый день.

Но сегодня Василий медлит, неторопливо, как бы лениво, водя рукой по карте и делая на ней пометки. Лицо его хмуро.

— Плохие сведения? — нарушает тишину Ольга. — Ты недоволен?

Михайлов отвечает не сразу. Снова пробегает глазами донесения.

— Как тебе сказать… Ребята работают. Вот от Зайонца и его товарищей: «В Кракове, на Гердерштрассе, 11, расквартирован личный состав первой эскадрильи 77-й эскадры бомбардировщиков — около двухсот человек. Аэродром эскадрильи — в Раковице. Штаб восьмого летного корпуса — в Витковице». Вот сообщает Алексей: «Противник сильно укрепляет Краков. Замурованы окна первого этажа главпочтамта. В остальных — амбразуры, оборудован дот. В районе электростанции на улице Возжица — два дота. В костеле на улице Гродской — тоже два. Оборонительные работы ведутся днем и ночью». И твой дружок, Отман, прислал: «Командует обороной Кракова генерал-ортскомендант Китель. Гарнизон — три дивизии».

Михайлов замолчал.

— Что же тебе еще надо? Превосходный материал!

— Так-то оно так, — отозвался Василий. — Но ты посмотри сюда. — Он показал на карту. — Есть у нас полная картина вражеской обороны? Ясна нам система инженерных сооружений перед линией нашего фронта?.. Все наши сведения — зернышки. А чтобы из зерен хлеб получился, их еще перемолоть надо да испечь…

— Там испекут, в штабе фронта.

— На других будем надеяться? А в штабе надеются как раз на нас. Для нашей группы наступил самый ответственный момент.

— Что же нам делать? Как испечь этот хлебушек?

Василий задумался. Потом сказал:

— Главная беда — нет среди нас специалиста, инженера, который мог бы анализировать все эти разрозненные факты и воссоздавать общую картину.

— Где же нам раздобыть такого специалиста? Может быть, такой инженер есть в группе Зайонца?

— Нет, я уже спрашивал… К тому же нам нужен не подпольщик, а немецкий военный специалист.

— А что, если пригласить для консультации начальника фашистского укрепрайона? — насмешливо сказала Ольга.

— Остришь? Погоди, погоди… А почему бы и нет? — В голове Василия мелькнула еще смутная, но заманчивая идея. — Ладно, я подумаю, что нам делать. А пока давай подготовим шифровки.

К полуночи, уже завершая работу над донесениями, Михайлов обратил внимание на записку от Грозы, раньше показавшуюся ему малозначительной. По сообщению Музыканта, гитлеровцы в разных направлениях роют траншеи.

На окопы они не похожи — не так глубоки. Но что особенно подозрительно: работают сами немцы, а не поляки-горожане, как это делалось на строительстве обычных оборонительных сооружений. Цель, для которой предназначены траншеи, выяснить пока не удалось. Василий сделал пометку для Грозы: «Обратить на траншеи особое внимание».