Выключаем свет (СИ)

— Предусмотрительно.

Он открывает бутылку, вдыхает аромат напитка и опять улыбается.

— Кошелева, надейся, чтобы нас не выгнали.

— Только маленько наливай.

— Я тебе наливаю очень маленько, не рассчитывай.

Максим протягивает мне стакан и сам садится рядом. Я подгибаю ноги и полностью поворачиваюсь к нему. Мне так нравится видеть его довольным, пусть даже и под угрозой ухода с шоу (или что там с нами могут сделать?). Пусть даже он и смотрит на этот стакан с большей нежностью, чем на меня.

— Хочу выпить за тебя. Хочу, чтобы ты выиграл и всех уделал.

— Крис, — улыбаясь, произносит он.

— Макс, — отвечаю я.

Он выпивает свою порцию коньяка, не закусывая, и отставляет стакан. Я пью. Жмурюсь. Хоть у меня и было налито раза в три меньше, кладу в рот кусочек яблока. Чувствую тепло от алкоголя. Мне не приходилось напиваться часто, но в те разы, когда мы с друзьями устраивали вечеринки, бокала вина мне хватало, чтобы начать нести всякую несусветную чушь. Надеюсь, этого не произойдёт, если Максим вдруг поделится со мной своим драгоценным коньяком.

— Какие планы? — спрашивает он и притягивает меня за талию к себе.

Я опять слышу его дыхание и чувствую его на себе. Максим дотрагивается до моей шеи, и мне уже плевать на то, что я собиралась с ним говорить о чём-то. О чём? Я протягиваю ноги так, чтобы они лежали по обе стороны от Максима. Он ухмыляется и легонько касается моей кожи своими пальцами.

— Не дразни меня, я же хотела поговорить, — говорю я, но, кажется, тело говорит о другом. Кошелева, соберись.

— Так говори. — Он наклоняется ко мне и произносит слова так, что невесомо касается моих губ. — Крис, говори.

— Ненавижу тебя, — смеясь, отвечаю я и держусь из последних сил.

Он тянется через меня за коньяком и отпивает прямо из бутылки. Кажется, он и правда не собирается делиться со мной, поэтому я укоризненно смотрю на него и забираю бутылку. Делаю небольшой глоток. Вкус стал ещё более горьким. Но я стараюсь не жмуриться, и, кажется, у меня получается. А то опять будет говорить, что я маленькая. Отставляю бутылку.

— Как дела с Серёжей? — спрашивает он.

— Мы разговаривали сегодня.

— И что решили?

— Я сказала правду.

— Что ты рискуешь ради нашего свидания местом в проекте?

— Почти. — Я улыбаюсь. — Я попросила прощения.

Кажется, этого достаточно, чтобы он понял суть разговора.

— Наверное, нужно поговорить про то, что сейчас происходит.

— Тогда лучше выпить.

— Ма-а-акс, — протягиваю я, смеясь. — И что мне с тобой делать?

Ещё один глоток. Сознание не намерено больше оставаться со мной.

— А что это было с Майер такое, а?

— А что было?

— Вы обнимались! И танцевали. И на нашем балконе запирались!

— Никто не запирался нигде, Мартышка. Ты поверила, что она мне нравится?

Я хмурюсь, потому что даже одна эта мысль меня раздражает. Бесит. Делаю ещё глоток.

— Крис, давай пока не будем пить. Хорошо?

— Ты специально хотел сделать мне плохо? С этой Майер?

— Я был в растерянности.

— Почему?

— Потому что мне очень нравилась девушка, у которой был парень. И мне казалось, что я ей тоже. Хотя бы немного. Я понимал, что мне нельзя действовать. Но очень хотелось. Но я не хотел разрушать вас.

— Это не так. Ты не разрушил бы ничего.

Ты спас меня, Максим. Утонув в тебе, я, наконец, выбралась.

— Вы были помолвлены?

— Нет, Максим. Я не понимаю, зачем он это сказал. Я не решилась спросить у него сама.

Мы смотрим друг на друга, оба пытаемся скрыть своё желание поцеловаться прямо сейчас. Срочно. Я забываю об уговоре и отпиваю ещё немного. Он, кажется, уже не против.

— Ты такая красивая, моя девочка с каре, — говорит Макс, и вдруг в помещении гаснет свет. Мы оказываемся в полнейшей тьме — здесь нет ни одного окна. Я больше не вижу его лица, а только чувствую прикосновения его рук к моим, покрывшимся мурашками от страха. Мне хочется прижаться к нему и зажмуриться, чтобы больше не видеть эту темноту.

— Ой, — вскрикиваю я. — Страшно.

— Это же просто свет, Крис.

— Да, верно. Но…

Он чувствует мой страх — моё пьяное сознание боится темноты, и я начинаю дрожать. Максим, не говоря ни слова, нащупывает моё лицо и невесомо целует.

— Тише, — говорит он шёпотом.

Целует в губы, и я чувствую, что это моё спасение. От темноты, от страха, от всего, что меня пугает. Тянусь за его губами, чтобы получить ещё немного спасения. Но он отстраняется и легонько покусывает мою шею. Я вздыхаю. Не так, как обычно, слишком громко. Он улыбается, я чувствую это кожей.

— Ты знаешь, с кем будешь петь на следующем концерте?

— Нет, конечно. Откуда?

— Я же знаю, — говорит он.

— Мы поём? Вместе? Да? Макс?

— А ты хочешь?

— Петь с тобой?

— Ну, мы же про концерт. О чём ты думаешь, Крис?

— Нельзя дразнить.

— Можно.

Кусает мои губы.

— Я хочу петь с тобой.

— Девочку с каре?

Тянет легонько за волосы, чтобы… чтобы я потеряла дар речи?

— Да-а-а.

— Тогда будем петь.

Включается свет. Вижу его довольное лицо.

— Вот ты и не боялась совсем.

— Спасибо, я была рада так не бояться.

— Может, тогда выключим свет?

Я не успеваю ему ответить, как раздаётся стук в дверь.

— Уже? Два часа прошло?

— Не знаю, — говорю я и встаю.