Выключатель

Главное было переждать: дать ему выговориться, не перечить, а лучше вообще не отвечать — только молча соглашаться со всем, что он скажет. Иными словами, замереть, как это делал ещё маленький Нейтан при любых признаках опасности.

Мужчина уже расслабился, как вдруг его колено наткнулось на что-то твердое, отчего на лбу вновь выступила испарина. Небрежно брошенная им книга свисала с полки чуть ли не наполовину, опасно качнувшись от его прикосновения. По спине пробежала волна мурашек, а жалкая попытка затолкать её подальше обернулась провалом. Она будто, наоборот, только сильнее выдвинулась вперёд. Тем временем, на плечи Нейтана опустилась тяжёлая рука, окончательно сковав и без того дёрганые движения.

— Знаешь, а я ведь и не верил, что из тебя вырастет что-то достойное. Что когда-нибудь ты сможешь занять моё место, — отец грубо притянул его к себе, и мужчина поморщился, силясь отвернуться от его зловонного дыхания, — Но как же иногда приятно ошибаться!

Нейтан вжался в стул под тяжестью объятий, больше напоминающих ему тугие путы. Склонившись к его бледному лицу, старик словно смотрел сквозь него, не замечая охватившей его тревоги. С каждой новой фразой интонация отца становилась всё более угрожающей, пока он и вовсе не перешёл на крик.

— Как же, черт побери, приятно! — проревел он, шмыгнув носом, и его кулак с грохотом опустился на стол, ставя оглушительную точку в столь своеобразном сентиментальном порыве.

От наступившей глухой тишины у Нейтана зазвенело в ушах. Боясь лишний раз шевельнуться, он осторожно — одними глазами — покосился на свой тайник. Вроде бы обошлось. Но стоило ему еле слышно выдохнуть, как злосчастная книга полетела вниз и предательски приземлилась старику под ноги, будто только и ждала подходящего момента.

— А это ещё что такое? — задумчиво пробормотал отец себе под нос, в миг сделавшись серьёзным.

Быстро прикинув возможные последствия, Нейтан отскочил от него как от огня и лишь затравленным взглядом наблюдал, как тот медленно, кряхтя от напряжения, потянулся за неожиданной находкой. Как, подслеповато прищурившись, изучал её содержимое, и как с каждой новой страницей складка между его бровями углублялась всё больше, пока не стала похожа на широкую борозду.

— А яблоко-то от яблоньки всё-таки недалеко упало, — угрожающе процедил он, и слух мужчины пронзил короткий треск.

Вырванные листы бумаги закружились в воздухе, одним своим видом разрывая сердце Нейтана на части. Глаза защипало от подступающих слез, а в горле встал горький, мешающий дышать, ком. Он чувствовал себя беспомощным как перевернутый на спину жук и отчаянно ненавидел не только это чувство, но и себя самого. За то, что позволял отцу уничтожать самое дорогое, что у него было. За то, что не мог даже помыслить о том, чтобы ему помешать. За то, что страх в очередной раз приковал его к полу.

Тело отреагировало раньше, чем Нейтан успел что-либо понять или осознать. Подчиняясь странному ещё незнакомому ему импульсу, он резко подался вперёд.

— Не сметь! — пропитанный металлом голос быстро пресёк любые попытки сопротивления, и протянутая рука покорно опустилась вдоль туловища словно безвольная плеть.

— Я-то уже понадеялся, что ты человеком вырос, а ты…ты! Такое же отродье, как и она! — махнув книгой перед лицом сына, старик поднялся с места, — Книжку тебе жалко? А ты знаешь, что с тобой будет, если инспектор узнает о ней?! О, надо было ещё тогда тебе показать, чтобы ты даже не подумал брать что-то из её грязных рук!

Нейтан попятился, когда старик уверенно шагнул к нему, продолжая размахивать полупустой обложкой. В его руках она выглядела как оружие. В попытке не попасть под удар, Нейтан медленно отступал всё дальше, спотыкаясь о лежавшие на полу книги, пока его ботинок не запутался в хаотично разбросанных проводах. Издав сдавленный вскрик, мужчина больно упал навзничь, и над ним тут же нависла тёмная фигура, погружая его во мрак.

— Думаешь, что жалеть тебя буду, не отнесу её в управление? А меня ты пожалел? Меня, который столько тебе дал, столько в тебя вложил! — старик восхищённо огляделся вокруг, но, вернув взгляд на Нейтана, обречённо вздохнул. — Да что с тебя взять, ты ведь первый меня за эту шваль продашь, за книжки её дурацкие! Отраву из её рук за обе щеки уплетать готов, предатель ты неблагодарный! Столько лет за моей спиной…

Его гневная тирада внезапно оборвалась на полуслове. Выпустив книгу из рук, старик схватился за сердце и, на глазах испуганного Нейтана, отшатнулся назад.

— Как знал, надо было не ждать, а скорее с ней… — тяжело дыша, он обессилено рухнул обратно на табуретку, — Скорее…дать ей уйти.

Из его горла вырвался хриплый стон. Старик согнулся от боли, судорожно хватая ртом воздух и сжимая ткань рубашки до побелевших костяшек.

Приподнявшись на локтях, Нейтан с ужасом заметил, как стремительно бледнело его лицо. Не нужно было быть медиком, чтобы догадаться, что дело плохо. Приступ явно не планировал отступать, и любое промедление могло привести к непоправимым последствиям, которые Нейтан не готов был принять.