Вымышленные и подлинные истории Алекса

Но сын подрастал, и его любопытство не знало границ. Он уже сравнивал внешность Дмитрия со своей, а учителя в школе и многие, кто с ним учился, в открытую заявляли, что он и его "отец" совсем непохожи и совершенно разные люди. Это всё больше настораживало мальчишку.

Дмитрий, чтобы снять грех с души, продолжал с любовью и верностью относиться к своей семье — ни о каких левых похождениях не могло быть и речи. Но однажды Илья очень сильно повздорил с бабушкой, допытываясь у неё всей правды. С пожилым человеком сразу стало плохо, и Дарью Ивановну увезла реанимационная машина скорой помощи. Через два дня женщина умерла, не приходя в сознание.

Потеря матери для Дмитрия стала страшным ударом, ведь мама для него была самое святое; даже когда он безбожно пил и удовлетворялся грязными потаскухами, Колба даже голоса не смел, приходя домой, повысить на Дарью Ивановну. Даже будучи опущенным в СИЗО, избитый сокамерниками и ментами Ильин чувствовал себя виноватым не перед изнасилованной им девушкой, которая потом вытащит его из этого ада, а перед своей матерью.

Дима не выдержал и напился сразу после похорон горячо любимой мамы. Как на грех, Илья, удручённый совестью, признался, что бабушке стало плохо по его вине. Обезумевший от горя и выпитой водки глава семейства принялся жестоко избивать мальчишку.

— Ты представляешь, щенок, что ты наделал! Я ж тебя убью, удавлю, падла, своими руками!

— Папа, папа! — рыдая, кричал избитый Илюша. — Ты обещал не делать нам с мамой больно, ты слово давал, папа!

— Отпусти сына, изверг! — схватила Колбу Ольга. — Убей меня, но сына я тебе не дам.

— Твой гадёныш мою маму в гроб вогнал! — пьяным голосом ответил Ильин.

— Ты же знаешь, что она инвалид первой группы — она и так могла умереть.

— Уйди, паскуда! — взревел Дмитрий. — Уйди по-хорошему лучше!

Ольга, подхватив Илюшу, выбежала из комнаты. Колба со всего размаху хлопнул дверью и повалился с рёвом на диван.

— Ты мне больше не отец! — крикнул ему мальчик и выбежал из квартиры.

А Ольга, причитая, сидела в детской.

— Лучше бы ты не выходил из тюрьмы! Зачем я тебя, дура, спасала? О Боже, за кого я вышла замуж и кого полюбила на свою голову! Ненавижу тебя!!! Ненавижу!!!

Ей стало плохо с сердцем — она еле дошла до аптечки, выпила лекарство. Вот уже несколько лет, несмотря на хорошую, приносящую немалый доход в семью работу у того же спонсора, который ей когда-то помог, женщина наблюдалась у кардиолога. Несколько раз лежала в больнице под капельницами — врач настоятельно убеждал сделать операцию. Но Оля боялась. Боялась, что не выдержит, и её единственный сын останется сиротой. В своё время она хотела ребёнка от Димы, но тот оказался бесплоден.

Илья сидел в февральский мороз и вьюгу на скамейке, засыпанной сухим снегом. Его всего трясло от холода и страха. Он был напуган рассвирепевшим Колбой, ещё больше — смертью бабушки. Дарья Ивановна вырастила его дома, в садик мальчика не водили. А когда он пошёл в школу, баба Даша, как называл он её, учила с ним уроки, поскольку сама когда-то работала педагогом. Добрая старая женщина даже голоса ни на кого за всю жизнь не повысила. Зачем он с ней повздорил? Хотел добиться правды — отец ли ему Дима Ильин? Только не правду он получил в ответ, а смерть пожилой учительницы, которая отдавала всю себя семье.

— Чё, пацан, замёрз? — услышал Илья сиплый, насмешливый чей-то голос.

— Уехать бы куда… — только смог вымолвить мальчик.

— От себя не уедешь, — хохотнул в ответ незнакомец и присел рядом. — Не уедешь и не убежишь.

— А вы откуда знаете?

— Оттуда. Тебе сколько лет, сопляк?

— Тринадцать скоро будет.

— А я почти десять отсидел.

Мальчишку передёрнуло от страха ещё больше. Он даже не заметил, что перед ним сидит матёрый бывший заключённый Сеня Петров. На зоне у него было погоняло Сиплый. Сенька был один из тех, которые в СИЗО били и опускали Дмитрия Ильина. Физически здоровый и уверенный в себе, он нагонял страх на прохожих, а уж на двенадцатилетнего мальчонку и подавно.

— Давай выпьем, пацан, согреемся маленько, — Сиплый достал из-за пазухи пол-литровку с коньяком, из кармана вынул шкалик, налил из бутылки. Серые и колючие глаза уголовника вряд ли могли выражать сочувствие к пареньку. Скорей всего, Петров хотел найти себе собеседника и прощупать его как следует. Но попал не совсем удачно — с какого-то щенка и спросить нечего. Но раз подвернулся такой случай, разговор напрашивался сам собой. Всё же интересно, что это за шкет среди ночи бродит.

— Я не пил ещё никогда даже пиво, — ответил смущённый Илюша.

— Пей, кому говорю! — повысил голос уголовник. Он был одет в кожаную тёплую куртку и ондатровую шапку, щетина была выбритая, взгляд суровый.

Мальчишка дрожащей рукой взял стопарик, чуть не расплескав крепкий алкогольный напиток, и залпом проглотил его. С непривычки чуть не поперхнулся — его затошнило, в глазах помутнело.

— Что так слабо? — засмеялся Сиплый. — Ничего, всё ещё только начинается.

Он налил себе и медленно втянул в рот коричневую и жгучую жидкость:

— Эх, хорошо пошло!