Вынужденное знакомство

– Нет, – посмотрел пристально на нее Александр, – не хочу. Я не хочу вынуждать тебя и давить. Для меня имеет смысл только твое добровольное желание последовать за мной и соединить свою жизнь с моей.

– Я хотела соединить свою жизнь с твоей вполне добровольно, – объяснила ему Полина. – Но я не могу уехать.

– Ну хорошо, – взбодрился какой-то пришедшей ему в голову мыслью Александр. – Предположим, ты не можешь уехать со мной прямо сейчас из-за каких-то там неприятностей у твоего семейства. Но ты можешь приехать позже, сразу же, когда эти проблемы разрешатся.

Полина опять вдохнула, не отводя взгляда от его изучающих, смотревших на нее сосредоточенно глаз, и медленно выдохнула.

– Нет, – сказала, усилием воли удержав подступившие внезапно слезы, – я не могу уехать из России ни сейчас, ни в дальнейшем.

– Жаль, – пару мгновений внимательно всматриваясь в ее глаза, повторился Александр. И кивнул, показывая, что понял ее. – Что ж, в таком случае вынужден откланяться.

И, уже развернувшись к девушке спиной, чтобы уйти, внезапно остановился, что-то, видимо, вспомнив, и снова повернулся.

– Ах да, раз уж наша помолвка обнулена, поскольку ты отказалась следовать за мной и, как следствие, выходить за меня замуж, верни мне кольцо.

– Что, прости? – Занятая внутренней борьбой со слезами, Полина не сразу сообразила, о чем он просит.

– Кольцо, – уточнил Александр, указав подбородком на ее руку.

– Кольцо? – Находящаяся в полном раздрае и, как называла это бабуля, смятении чувств, Полина непонимающе посмотрела на свою ладонь и сообразила наконец. – Ах да, – усмехнулась она, стягивая кольцо с пальца.

Встала, подошла к Александру и протянула ему «знак помолвки», неожиданно остро блеснувший бриллиантовыми гранями в отсветах пламени свечи, видимо, прощаясь с бывшей владелицей.

– Ну что ж, – забрав кольцо и опустив его в карман, произнес бодрым тоном Александр, – прощай, Поля. Удачи, она тебе очень понадобится в этой Рашке.

И вдруг ухватил ее за предплечья, тряхнул, словно пытаясь привести в чувство, и спросил, заглядывая в глаза:

– Зачем ты это делаешь? Это же дурь полная, оставаться здесь, в дикой, несущейся в пропасть стране, у которой нет будущего, в полной заднице, в нищете, когда есть прекрасная возможность отлично жить в цивилизованном государстве. И отказаться от нормальной жизни, от замужества, от меня… Ты же меня любишь, я знаю.

– Я не могу уехать, – произнесла как-то очень просто и весомо Полина.

Он все смотрел, смотрел ей в глаза, словно хотел увидеть тот ответ, который бы его устроил. Увидел или нет, бог знает, но отпустил ее.

– Ну что ж, – повторился, – это твой выбор.

Поля не пошла провожать его в прихожую, не стала произносить пустых, фальшивых и никчемных последних слов – все самое главное было уже сказано и решено. Она села на свое место за столом и, потягивая оставшееся в бокале вино, прислушивалась, как надевает куртку, открывает дверь и уходит из квартиры и из ее жизни теперь уж бывший ее жених.

«Вот так», – только и произнесла она мысленно, когда захлопнулась за Александром дверь в прихожей, словно закрывая какую-то важную главу прошлой, закончившейся истории.

И вдруг, резко подскочив, принялась носиться, лихорадочно-суетливо собираясь, укладывая в контейнеры приготовленный ею торжественный ужин – закуски, оставшуюся рыбу, картошку, початую бутылку вина, незатейливый легкий тортик, что успела соорудить. Вызвала такси и, позабыв позвонить и предупредить, понеслась к маме с Саввушкой.

Разумеется, мама ужасно перепугалась.

Занятая собственными непростыми переживаниями, мысленно прокручивая и повторяя раз за разом разговор с Александром, одновременно борясь со все норовившими пролиться слезами, чтобы совсем уж позорно не разрыдаться прямо в такси, Полина как-то совершенно упустила из виду, что может подумать переполошенная неожиданным звонком в дверь мама в свете их непростой ситуации.

И когда, открыв, Елизавета Егоровна увидела примчавшуюся ближе к ночи растревоженную, заплаканную дочь в вечернем длинном платье и кроссовках на босу ногу, с какими-то сумками-пакетами в руках, дочь, которая в данный момент должна была находиться на романтическом свидании с женихом, она схватилась за сердце, изменившись в лице. Лишь тогда Полина сообразила, что натворила.

– Все нормально! – почти прокричала она, торопясь заверить маму и выскочившего следом за той в прихожую перепуганного не меньше Елизаветы Егоровны Василия, который, надо же было такому случиться, именно сегодня ночевал дома. И повторила уверенние: – Все в порядке! Ничего трагического не случилось. Просто мы с Александром расстались. Он меня бросил.

Переступив наконец порог и всучив ошарашенной маме в руки сумки, Поля тяжело-расслабленно опустилась, не глядя куда садится, на пуфик и задумчиво уточнила:

– Или я его. – И шмыгнула слезливо носом.

Понятно, что после пережитого минутного потрясения и столь сильного заявления Полины они втроем потянулись прямиком в кухню – доедать кулинарию отставной невесты, пить вино и обсуждать новую напасть.