Вынужденное знакомство

Как потерпевшую, Полю освободили от суеты, усадили за стол и распорядились докладывать. Она и докладывала, рассказывая подробно, эмоционально, изображая в лицах разговор с Александром, пуская изредка реденькую слезинку – вдогонку уже выплаканным и отшумевшим таки на заднем сиденье такси, как она с ними ни боролась. А мама с Васей тем временем выложили из контейнеров еду на тарелки, накрыли стол и разлили вино по бокалам.

– Вась, – потребовала решительным тоном Полина, как только брат и мама сели за стол, – даже не произноси это свое «а я предупреждал».

– Да сдрыснул – и слава богу, попутного ветра в спину, – через поселившееся в нем опустошающее отчаяние смог слегка улыбнуться брат. – Но я же предупреждал!

– Ничего такого из того, о чем ты предупреждал, не случилось. Просто Александр относится к числу тех людей, которые ассоциируют себя с европейской цивилизацией и не мыслят свою жизнь в изоляции от нее. К тому же его холдинг, собственно, и является частью большой евроструктуры, должность ему предложили хорошую, с определенным карьерным ростом, с большими деньжищами, зачем ему отказываться от такой перспективы, – унылым, постным тоном заступилась за бывшего жениха Полина.

– Да что тут обсуждать, козел чванливый, цену себе набивший, он и есть козел, – вынес свой вердикт Василий. Сделал пару глотков вина, отставил бокал и потухшим тоном повинился: – Знаете, девочки, я, пожалуй, спать пойду, а вы тут уж сами.

– Иди, иди, Васенька, – засуетилась заботой мама, подскочила, обняла и погладила его по спине, отпуская и напутствуя: – Иди отдыхай, сынок.

– Измотался он душой, – возвращаясь за стол, шепотом поделилась она с Полиной тревогой за сына. – Извелся весь. Сегодня сказал мне, что, наверное, все бесполезно, не найдем мы Настю. Говорит, надеюсь, она хотя бы жива и над ней не издеваются… – И, как ни крепилась, таки не удержалась и всплакнула.

– Ну ладно, мам, не плачь, – попросила Полина, ринувшись обнимать-успокаивать ее, – надо крепиться, нельзя нам раскисать.

– Сердце надрывается за него и за Настеньку, – жаловалась мама, вытирая слезы салфеткой. – И за Саввушку, как он без мамы-то расти будет…

– Ты так говоришь, словно уже смирилась с тем, что ее не найдут никогда, – мягко попрекнула Полина.

– А я уже и не верю, что найдут, – кинув быстрый взгляд на закрытую дверь, шепотом призналась Елизавета Егоровна. – Да и Вася, по-моему, тоже уже не верит. Вон домой сегодня пришел, около часа в ванной лежал, а потом говорит мне: все, мама, больше зависать так на работах не буду. Надо с Саввкой рядом находиться как можно больше. Вот так-то. Потерял он надежду, Поленька, потерял. Да, наверное, ему-то больше нашего известно и понятно, каковы дела с этим поиском. Ты же видишь, какой он стал от беды, точно же известно ему что-то.

Выглядел Василий и на самом деле ужасно, словно постарел лет на десять за время поисков жены – похудел, почернел, виски и скулы обтянуты какой-то пожелтевшей, ссохшейся кожей, нос заострился, а глаза глубоко впали, и взгляд стал потухшим, как у человека, потерявшего последнюю надежду и уже смиренно принимающего неизбежное.

– Мам, – решительно потребовала Полина, – давай-ка мы вина с тобой выпьем. За все это время ведь ни разу ничего не выпили и не ездили на природу хоть на пару часиков переключиться, не расслаблялись вовсе, живем, как сжатые, заведенные пружины.

Она поднялась, разлила вино по бокалам, протянула один маме, пододвинула стул к ней поближе и села рядом. Чокнулись молча, сделали пару глотков.

– И больше сегодня мы про Настю говорить не будем, а мысли предательские гнать надо, – распорядилась решительно Поля. – Мы лучше давай обсудим мое расставание с Александром.

– А что тут обсуждать, – заметила Елизавета Егоровна, вздохнув устало. – Как говорится, мужчины приносят счастье: одни своим присутствием в жизни женщины, другие своим отсутствием в ней. Мне вот дважды повезло, с вашим отцом и с Юрой. А Александр… – Она замолчала, сделала еще глоточек вина и продолжила: – Прав Вася, он эгоистичный, продуманно-расчетливый карьерист, умело скрывающий свою истинную натуру за прекрасным артистизмом манипулятора и профессиональной акулы бизнеса. Не твой человек, и все тут. И хорошо, что сейчас расстались, было бы куда больней, поженись вы, ребеночка роди. Так что расстались – и слава Богу, что так Он управил.

– Мне, казалось, что я его люблю. Да какое там казалось, я уверена была, что люблю, – призналась Полина, не удержавшись от очередной слезы. – И мне, между прочим, очень больно, а ты так спокойно говоришь: расстались – и слава Богу…