Вынужденный альянс. Советско-балтийские отношения и международный кризис 1939–1940. Сборник документов

Назначенный в Москву военный атташе полковник Залит не считался особенно одаренным разведчиком, но его назначили, также по настоянию военного министра Балодиса, как кавалера ордена Лачплесиса и члена об-ва «Колпака», также как Коциньш. Линде мне говорил, что если Залит сначала не сумеет справиться со своими делами, тогда для того ведь есть Коциньш, который его скоро научит, как старый и хороший разведчик» (ГАЛ. Ф. 1986. Оп. 1. Д. 43894. Т. 3. Л. 130–131. Опубликовано: Миссия в Москве. Донесения латвийских дипломатов из СССР, 1935–1937 гг.: Документы и материалы / Автор-сост. Н.Н. Кабанов, под ред. В.В. Симиндея. М.: Ассоциация книгоиздателей «Русская книга», 2016. С. 42–43).

⁶ Подпись черными чернилами.

⁷ Номера, последние две строки и подпись Я. Филхолдса вписаны на полях слева черными чернилами.

№ 4

1939 г., [не позднее сентября 4], Москва. – Донесение Я. Залитиса начальнику штаба Латвийской армии о беседах с иностранными военными представителями и наблюдениях в Москве

Начальнику штаба армии

(через Информационный отдел¹)

Сообщение.

Договор о взаимном ненападении Германии и Советского Союза.

Провал политических и военных переговоров Англии, Франции и Советского Союза поразил только тех, кто погрузился в большие надежды на позитивный исход этих переговоров. Пакт о ненападении Германии и Советского Союза поразил всех, даже тех, кто допускал возможность, что Германия и Советский Союз, если не в ближайшем будущем, все же могли бы когда-то договориться.

Момент и образ заключения пакта о ненападении Германии и СССР особо поразительными и одновременно задевающими самолюбие стали для англичан и французов. Если во время военных переговоров военные представители Англии и Франции не появлялись в обществе по мотивам соблюдения секретности, то после заключения договора о ненападении большая часть из них Москву оставила и, сопровождая свои военные миссии, выехала в Финляндию, откуда вернулись (не все) только в самые последние дни.

После заключения пакта о ненападении у меня была возможность встретиться только с помощником военного представителя Франции майором Абрахамом и французским авиационным атташе полковником-лейт. Луже. В информации о ходе военных переговоров последний был сдержан, ибо еще не последовал французский официальный ответ на помещенное в 237-м номере «Правды» интервью маршала Ворошилова (см. приложение)².

Интервью маршала Ворошилова

Майор Абрахам на сей раз был более откровенным и высказался, что московские военные переговоры начались с категорического требования русских в случае надобности пропустить Красную Армию на территорию Польши. Английская и французская военные миссии возразили, что в их компетенции не находится решение этого вопроса, но его следует решать самой

Польше, которая уже свое мнение по этому вопросу открыто декларировала и Красную Армию на свою территорию впускать не желает. Английская и французская миссии высказали ряд предложений о поддержке Польши только военными материалами, которые делегация Советского Союза, однако, все отклонила. На этой фазе переговоры и закончились.

Интервью маршала Ворошилова следует считать ловким искажением фактов, ибо:

1) Пропуску Красной Армии на территорию Польши противились не Англия и Франция, но таково было мнение самой Польши (также своего вида диалектика!).

2) О поддержке Польши военными материалами на совещании была речь и притом многократно.

3) Очевидно, переговоры Сов[ского] С[оюза] с Германией о заключении пакта о ненападении велись, если уже не ранее, то в любом случае одновременно с военными переговорами с Англией и Францией в Москве.

Май. Абрахам повторно утверждал, что вопрос Балтийских государств на переговорах не затрагивался, ибо далее польского вопроса переговоры вообще не продвинулись.

Английская и французская военные миссии из Москвы выехали 25 августа вечером. Предыдущим днем руководители обеих миссий попросили прощального визита к маршалу Ворошилову. Визит был назначен на 19 час. Руководители миссий от визита в столь позднее время отказались, посему время приема назначили на 25 августа в 13 час. Прощальный визит длился только 10 минут. На вокзале обе миссии провожали те же самые лица, что присутствовали при встрече миссий в Москве.