Вынужденный альянс. Советско-балтийские отношения и международный кризис 1939–1940. Сборник документов

На некоторые вопросы разъясняющему было довольно трудно ответить. Например,

– Является ли договор о ненападении обоюдно искренним (islcrenņij)⁶? После достаточно долгого размышления, разъясняющий ответил, что заключение пакта соответствует декларации Сталина на XVIII съезде партии и есть тактический шаг партии во внешней политике. Спрашивающий, кажется, от такого ответа умней не стал и еще добавил, что Гитлер, может быть, только дурачит. На последний вопрос ответ не последовал.

От ответов подобного рода, по существу, не сильно отличается помещенная в 234-м номере «Правды» передовая статья, в связи с заключением пакта о ненападении, а также речь Молотова на заседании Верховного Совета 31 августа перед ратификацией договора о ненападении. В обоих случаях в первую очередь подчеркивалось, что во внешней политике Советский Союз всегда стремился к миру и что заключенный пакт в полной мере соответствует тем условиям, которые Сталин предвидел в своей декларации на всеобщем XVIII съезде партии.

Из передовицы «Правды»: «Различия в идеологии и политической системе не должны и не могут быть препятствием для установления хороших отношений между обоими государствами. Дружба народов Советского Союза и Германии, которую враги Германии и СССР загнали в тупик, с этого момента получает все необходимые основы для развития и процветания. Фактор мира, которым следует считать заключенный пакт, без сомнения поможет разрядке нынешней напряженности в международных отношениях»⁷.

Молотов в своей речи 31 августа высказался, что на переговорах Англии, Франции и Советского Союза позиция англичан и французов была полна кричащих (vopijuščie)⁸ противоречий. Формально-юридическая интерпретация проектируемого договора дала бы возможность Англии и Франции уклониться от оказания помощи Советскому Союзу и оставить последний совершенно изолированным против агрессора. «Попробуйте отличить такой договор о взаимопомощи от более или менее замаскированного обмана (naduvateļstvo)⁹», – высказался Молотов. Далее Молотов констатировал, что еще вчера Советский Союз и Германия во внешней политике были враждебными, но обстоятельства изменились, и сегодня оба государства стали дружественными. В интересах обоих государств нет взаимно враждебных отношений, которые пытаются образовать их противники, но в будущем им этого более не удастся. Пакт о ненападении Советского Союза с Германией заключен в той уверенности, что мир между обоими государствами соответствует интересам всех народов и интересам всеобщего мира. В этом может убедиться каждый подлинный друг мира.

Ирония судьбы в том, что уже на следующий день после этой декларации Молотова начались военные действия Германии против Польши, которые в настоящее время вылились уже в конфликт мирового масштаба. Подлинные друзья мира уже успели убедиться в совершенно противоположном воздействии пакта о ненападении Германия – СССР на формирование международных отношений, нежели то, что декларировал Молотов.

Нужно констатировать, что пакт о ненападении Германия – СССР мир взорвал, и Сталин достиг своего самого горячего желания: капиталистические государства начали взаимную борьбу, но у Советского Союза есть все виды на эту борьбу взирать со стороны и вмешаться в нее тогда, когда придет выгодный момент для реализации своих специфических целей.

В связи со сменой курса во внешней политике, Советский Союз отозвал своего нынешнего полпреда и также военного представителя в Берлине.

Полпредом в Германии назначен Шкварцев, а военным представителем – комкор Пуркаев, которые оба уже прибыли в Берлин.

Беседа с военным представителем Германии ген. Кёстрингом.

30 августа меня посетил военный представитель Германии ген. Кёстринг. Высказавшись весьма признательно о дальновидности латвийского правительства и занятой нами позиции во время политических переговоров Англии, Франции и Советского Союза, ген. Кёстринг меня информировал, что при заключении пакта о ненападении между Германией и Советским Союзом не было ни малейшей речи о нарушении интересов Балтийских государств. Слухи о секретной части пакта о ненападении, где якобы предусмотрены намерения обеих договаривающихся сторон также против Балтийских государств, распускаются англо-французскими кругами с целью породить в Балтийских государствах недоверие к Германии.