Выпьем за любовь (СИ)

У Эовин встал ком в горле. Она выключила музыку, медленно встала и подошла к нему. Глядя прямо ему глаза, она стянула с его плеч злосчастный кусок ткани и отбросила к двери. Конечно, на ручку рубашка сама собой не повесилась, но, по мнению Эовин, и так вышло хорошо. Она прикоснулась подушечками пальцев к его подбородку и стала опускать руку ниже, мягко проводя ею по шее, ключицам, груди и животу, покрытым волосами, лаская кожу вокруг пупка и над поясом брюк и возвращаясь выше, к груди, соскам, подбородку и щекам.

— Ты что-то говорил о том, что овладел бы мной прямо здесь и сейчас? Боюсь, у меня другие планы, — Эовин пыталась говорить голосом, который в эротических романах называют гортанным и низким от возбуждения, но на деле он напоминал голос жутко переигрывающей злодейки из паршивого фильма. Однако Гриме, который сразу после её непродолжительного монолога потянулся к её губам, видимо, всё нравилось. Его пальцы сразу обрели манёвренность, о которой подзабыли во время стриптиза. Он очень быстро нашарил ими молнию её платья, расстегнул его, а затем ещё быстрее расстегнул бюстгальтер, но узкий лиф продолжал держаться на бретелях. Грима потянулся было к ним, но Эовин перехватила его руки и развела их в разные стороны.

— Но-но-но, попридержи коней.

— Как прикажете, атаманша.

Эовин довольно улыбнулась, слегка царапнула его по щеке и повела ногтём вниз, слишком уж стремительно приближаясь к ремню. Нащупав пряжку, она медленно присела на колени, продолжая загадочно улыбаться, но в её душу закрались первые сомнения. Не сомнения в том, стоит ли проводить ночь с Гримой, а в том, сможет ли она вообще до этого момента добраться. Провозившись с пряжкой минуты две и ненароком потрогав и прощупав всё, что трогать и щупать было всё же рановато, сгорая от стыда, Эовин признала полное поражение в борьбе с каким-то дурацким ремнём, прижалась лбом к ноге Гримы и удручённо прикрыла глаза.

— Я не умею расстёгивать автоматические пряжки, — пробубнила она себе под нос, всё ещё держась за пояс брюк как за спасательный круг.

Грима прыснул от смеха, но ничего не ответил, лишь отцепил её руки и расстегнул ремень самостоятельно.

— Враг повержен.

Эовин, хоть и расстроенная неудачей, вновь расплылась в прежней улыбке и продолжила начатое, нарочито медленно вытащив ремень и откинув его к рубашке, что было не лучшим решением. Пряжка громко ударилась о стену, и за этим ударом спустя пару секунд последовал стук, происхождение которого казалось загадкой, ведь ничего не падало и уж точно никто не мог стучать.

— Что это было? — недоумённо спросила Эовин, надеясь, что это не белая горячка приветственно бьёт ей в голову.

— Соседи. Стены очень тонкие, порой, чихнёшь — и из-за стенки «будьте здоровы» слышишь, — проворчал Грима, внимательно глядя на стену, будто ожидая, ответят ему на этот раз или нет.

— Наверное, нам тогда следует быть потише?

— Ещё чего! — Грима тут же повернулся обратно к ней. — Я уже столько лет слушаю, как за стенами собака лает, дети орут, а их родители ещё новых пытаются заделать! От одной ночи с берушами в ушах с них не убудет.

Эовин лишь качнула головой, подумала про себя, что не ей здесь потом жить, а затем вернулась к своему прежнему занятию и принялась расстёгивать и снимать его брюки. История про тонкие стены слегка отвлекла её, и к тому, что скрывалось под одеждой, она оказалась уже не совсем готова.

— Н-да… — вот и всё, что вырвалось у Эовин при виде скрывавшегося под приличными и недешёвыми брюками нижнего белья. Прямо перед её носом располагались чёрные кружевные трусы с вышитыми на полупрозрачной ткани алыми уродскими розочками, однако они были определённо мужского кроя, что в этой ситуации не могло не радовать.

— Я сильно напугаю тебя, если скажу, что надеялся на подобный исход каждый раз, когда мы оказывались в одной компании и ты выпивала? — осторожно спросил Грима, видя её замешательство.

— То есть ты эту красоту не каждый день надеваешь, а специально для меня? — уточнила Эовин, не зная наверняка, удовлетворит её такой ответ или всё же напугает.

— Да, — коротко ответил Грима, и оказалось, что этот ответ скорее удовлетворяет её. Затем Эовин ещё раз взглянула на его бёдра, облачённые в кружевные трусы, и окончательно поняла и приняла, что её такой ответ очень даже удовлетворяет. В кои-то веки кто-то готовился к возможному сексу тщательнее её, даже самое красивое белье достал. Где-то на краю её сознания, однако, промелькнула мысль, что не будь она такой пьяной, кружевное бельё на мужчине её бы точно напугало.

Аккуратно ухватившись за края трусов, она потянула ткань вниз, обнажая набухший член, но стараясь не слишком задерживаться на нём взглядом — лишь прикинула размеры и успокоила свою душу тем, что они средненькие, но вполне сгодятся. Опустив бельё до уровня колен, Эовин разжала пальцы и поднялась, тут же припадая к губам Гримы в пылком поцелуе.

— Вот теперь можешь трогать, — прошептала она едва слышно, и он не заставил себя долго ждать.