Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой

ЛЮБА. Напрасно, я бы тебе советовала выйти за него замуж. (Какое-то время молчит, словно решает, говорить или нет, потом подходит совсем близко к Саше и начинает шептать торопливо на ухо, почему-то оглядываясь.) Раз уж на то пошло, то я тебе скажу… Я ведь тоже выхожу замуж, совсем скоро, уже летом мы будем женаты, будь я проклята. Главное, что я это решила. Не смотри на меня так. Это удача. Мне везет, понимаешь. Я знаю, что мне осталось жить совсем немного: после сорока лет это уже не жизнь. Я не хочу упустить ни единого дня из тех, что мне причитаются. Я знаю, что я его не люблю, но к любви я отношусь не так — ах! Я отношусь трезво. Это не для меня. Я не хочу остаться гнить в Очакове. А он будет выдающимся физиком. Для него сейчас уже Бор не эталон. Конечно, я понимаю, что я теряю, но я понимаю, что я и приобретаю. Я не хочу загубить свою жизнь в этой дыре, я не хочу стать такой полубезумной квочкой, как мама. Папе хоть немного лучше, но они оба зачеркнули свою жизнь. А что они дали мне? Эти паршивые тряпки? Так по мне, хоть в дерюге ходи. Этот город? Эти котлеты? Я за их грехи не намерена расплачиваться. Это я тебе все по секрету говорю. Выходи замуж, Шушечка. Даже если ты его не любишь. Любовь — тьфу! Пустое место. Тебе двадцать семь лет. Я тебе не говорила, но когда ты не накрашена, на тебя по утрам страшно смотреть. Ты сгниешь в своей музыкальной школе. Ты посмотри, у тебя уже сейчас руки дрожат. А я люблю тебя, солнышко. (Целует ее.) Я хочу, чтобы ты жила в свое удовольствие, чтобы тебя любили, чтобы у тебя не было глупых забот о деньгах (гладит ее по волосам, по щеке, по плечу, целует), чтобы ты не была одинокой. Чтобы ты была красивой.

САША (отталкивает ее). Перестань! Перестань!

МАМА (из кухни). Девочки! Постелите скатерть!

ЛЮБА. Чтобы ты не стала старухой раньше времени, как тетя Зина, чтобы дома у тебя был роскошный рояль.

МАМА (из кухни). Любочка! А ты знаешь, как его зовут? Павлик Фарятьев. Правда, звучная фамилия? И Шурочке пойдет. (Смеется.)

ЛЮБА (гладит Сашу по руке). Посмотри на свои руки. Через пару лет ты совсем не сможешь играть. Над тобой будут смеяться даже твои бездарные ученики. И что тебе останется, если ты его упустишь? Ты же с ума сойдешь через десять лет. Ты днем и ночью на разные голоса будешь слышать: «Упустила Фарятьева! Упустила Фарятьева! Упустила…»

МАМА (появляется в дверях с подносом). Ну вот, девочки, сядем за стол, попьем чайку, поговорим, обсудим все, все, все со всех сторон.

Сцена вторая

Квартира Фарятьева. Расположение комнат такое же, как в первой сцене. Вместо буфета — книжный шкаф, в центре — стол, напротив дивана — телевизор. У телевизора сидит тетя Павла — маленькая хрупкая старушка. Входная дверь хлопает.

ТЕТЯ. Павлуша, милый! Ну что ж ты так поздно? Раздевайся! Ты, конечно, умираешь от голода. Ну что же ты так поздно?

ПАВЕЛ (в дверях). Поздно? Я спешил, я буквально бежал. Но время сегодня так летит…

ТЕТЯ. Ты, конечно, ничего не ел с утра?

ПАВЕЛ. Не ел? Да, возможно. Я как-то не заметил. Сегодня день совершенно необычный. (Выходит в коридор.)

ТЕТЯ (выключает телевизор). Необычный? Павлуша, ты тоже это чувствуешь? Я тоже это чувствую: сегодня удивительный день. Мой руки, я несу ужин. (Выходит в кухню.)

Какое-то время комната пуста, только слышны голоса.

Ну что ж ты так поздно?

ПАВЕЛ. Неужели действительно поздно? Я сегодня не ощущаю времени.

ТЕТЯ (входит в комнату, накрывает на стол). Он не ощущает времени! А я его чувствую каждой клеткой.

ПАВЕЛ. Что?

ТЕТЯ (кричит). Я чувствую время каждой клеткой!

Павел входит в комнату, садится за стол.

Каждой своей, старой клеткой, каждым старым нервом. Ты не знаешь, мальчик, что такое ожидание в старости. Я ведь целый день разговариваю с тобой, мысленно, конечно.

ПАВЕЛ. Тетя, у меня сегодня необыкновенный день. Может быть, я ждал его всю жизнь.

ТЕТЯ (садится напротив него). Ну! Я же знала, что близкие люди живут одной душой. Тебе передалось это мое чувство. Ешь, Павлуша, это карпики в сметане.

Павел ест. Пауза.

ТЕТЯ и ПАВЕЛ (одновременно). Ты знаешь…