Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой

ПАВЕЛ (пристально смотрит на нее). Я вам открою одну тайну. (Очень серьезно.) Дело в том, Александра, что и я, и вы, и все люди вообще живем не на той планете. Мы инопланетяне, так сказать. Понимаете?

САША. Это иносказательно, что ли? Такая метафора?

ПАВЕЛ. Нет, это не метафора. Дело в том, что когда-то очень давно люди из далекого мира попали на эту планету и остались здесь волею обстоятельств. А потом родились наши предки, а потом мы.

САША. Я уже слышала эту теорию. По-моему, это абсурд.

ПАВЕЛ. Нет! Это не абсурд.

САША. Ну что ж… Пусть даже так. Но какое это имеет значение, как мы сюда попали! Раз уж попали, что делать, надо как-то устраиваться. Послушайте. (Поет.)

«Где-то далеко, где-то далеко
идут грибные дожди…»

ПАВЕЛ. Это имеет, имеет значение! Поймите, ведь это главное. Мы мучимся над мелкими, никому не нужными проблемами, мы тратим наши мысли и чувства впустую, мы от рождения смотрим себе под ноги, только под ноги. Помните, как с детства нас учат: «Смотри себе под ноги… Смотри не упади…» Мы умираем, так ничего и не поняв: кто мы и зачем мы здесь. А между тем где-то глубоко в нас живет одно стремление: туда, ввысь, домой!

САША. Куда домой?

ПАВЕЛ. В тот далекий мир, откуда мы пришли. И где живут такие же люди, как мы. Только они дома и счастливы. Мне даже кажется, что они иногда думают о нас. Им нас очень жаль. Вы этого не чувствуете? Вспомните, у вас не было такого чувства, что кто-то жалеет вас и ждет?

САША. Нет. Не было. (Улыбаясь.) Меня не ждут.

ПАВЕЛ. Не смейтесь. Не нужно смеяться.

САША. Ну хорошо. Вы не волнуйтесь. Мало ли всяких теорий…

Обе двери чуть приоткрываются.

ПАВЕЛ. Она одна. Только одна. (Торопливо.) Почему влюбленные смотрят на звезды? Почему их так привлекает небо? И оно распахивается перед ними, как двери в бесконечный, знакомый мир. Почему нам с детства снится чувство полета? А потом, к старости, нам снятся, что мы падаем вниз, стремительно падаем. О, это чувство ужасно! Но вам это, очевидно, еще не снилось. Почему во сне мы говорим на языках, нам неизвестных, совершенно свободно? Почему мы видим явственно удивительные ландшафты и строения, знакомые нам и которых мы никогда не видели наяву. Почему? А чувства, необыкновенные, яркие, горячие, которые мы забываем днем!.. Вам не случалось узнавать людей, которых вы никогда не видели прежде? Узнавать, как давних знакомых, по одному движению, по запаху?.. А слова, обращенные к нам, которых никто не сказал!.. Нас зовут, просят о помощи, предупреждают об опасности… Десятки, сотни голосов. Откуда? Они у нас в крови. Если бы всего этого не было… О, если бы не было! Разве стоило бы жить такую короткую жизнь, короткую, как мгновенье? Но за одну эту маленькую жизнь мы рождаемся и умираем десятки раз за многих других людей… Что это? Скажите!.. Это фантазии? Но они больше, чем целая жизнь. Зачем мы их убиваем? Ведь для чего-то они живут в нас.

Из соседней комнаты слышен плач. Это — Люба.

САША (волнуясь). Я не совсем понимаю вас. Не совсем. Но если представить себе, если вообразить, что все это так… Ах, если бы все было так, как вы говорите! Многие несчастья не казались бы несчастьями.

ПАВЕЛ. Я в этом уверен, Александра, уверен. Посмотрите на людей. Разве они стали бы обижать друг друга, мучить, если бы знали об этом? Если бы знали, что они единое целое? Если бы они помнили, что у них такая короткая жизнь, и если бы они угадали свое желание увидеть этот далекий мир.

САША. Странно… Неужели не стали бы мучить? Неужели все было бы иначе? А может быть, и так.

ПАВЕЛ. Все наши несчастья кратковременны. Наши дети или внуки, или правнуки, они поймут это. Они отбросят все мелкое. Поверьте, они будут любить друг друга.

САША. Все?

ПАВЕЛ. Уверяю вас, все. А своим детям они будут говорить: «Не смотри под ноги, подними голову!»

САША (смеется). Даже детям?

ПАВЕЛ. Непременно детям. (Радостно, оживленно.) Я много работал, Саша. У меня есть стройная теория: я утверждаю, что от этого происходят и все наши болезни.

САША. Какие? Душевные?

ПАВЕЛ. Ну, душевные, это понятно. Физические. Вы замечаете, что человек болеет постоянно, с самого рождения, до смерти. Болезни чередуются, приходят, уходят. Но ведь это же неестественно. Ведь какой-нибудь крокодил или муравей живет здесь же, рядом, однако не подвержен таким странным, таким бесконечным болезням!

САША. И вы думаете, что это все взаимосвязано?

ПАВЕЛ. Безусловно. Я систематически наблюдал и делал выводы. Я вам скажу больше… Мне кажется, я нашел ключ к разгадке этой самой страшной болезни. Я даже уверен, что нашел.

САША. Не может быть.

ПАВЕЛ. Может! Мне осталось немного, немного работы. И я заявлю об этом всему миру. В последнее время, мне было трудно работать… Но я возьму себя в руки.