Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой

ТЕТЯ (волнуясь). Вы, кажется, сказали, что они будут жить у вас? Это безумие! Здесь свободная квартира: я ведь уезжаю к Соне в Полоцк — это моя двоюродная сестра. Она одинока. Я уезжаю, это решено. Зачем же будет пустовать квартира? Так что, пожалуйста, и пусть Сашенька перебирается сюда.

МАМА (еще более волнуясь). Голубушка! Мы ведь тоже собираемся переезжать все вместе в Одессу… то есть в Киев, конечно! Мы будем обменивать квартиру, так что это все временно. А вам ведь тоже нужно иметь свой угол.

ТЕТЯ. Я не понимаю. Как уезжать?

МАМА. О, это долго объяснять! Это сложный план, но у нас уже все продумано. Мы завтра обо всем поговорим, обо всем. Все обсудим. Без вас, конечно, мы не примем никакого решения. До свидания, голубушка. (Целует ее, выходит в коридор.)

Тетя идет следом, слышен голос мамы: «Павлик, мы вас ждем!», хлопнула дверь, комната пуста, заходит тетя, потом Павел.

ПАВЕЛ. А чай?

ТЕТЯ. Она торопится, — у нее куча дел. Павлуша… Иди сюда. Ближе! Повернись к свету. Дай-ка я на тебя посмотрю хорошенько.

ПАВЕЛ. Зачем? Что случилось?

ТЕТЯ. Ничего. Просто, когда живешь бок о бок с человеком, редко смотришь на него внимательно. Ты устал? У тебя круги под глазами.

ПАВЕЛ. Немного устал, но это хорошая усталость. У меня сейчас удачное время: мне везет. Бедхудов не звонил?

ТЕТЯ. Нет, не звонил. Павлуша, тебя здесь ничего не беспокоит, с левой стороны у глаза? Здесь вроде бы небольшая припухлость?..

ПАВЕЛ. Нет.

ТЕТЯ. И не болит?

ПАВЕЛ. Да нет же! А что случилось? Что-нибудь не так? (Испуганно.) Скажи правду.

ТЕТЯ. Ну что же ты нервничаешь? Ничего но случилось. Ты стал раздражительным… А ты разве не виделся с Бедхудовым?

ПАВЕЛ. Нет. Я как-то встретил его пару раз, но он все занят, спешит. Я просил его позвонить, но он не звонит. Знаешь, мне почему-то показалось, что он избегает меня. Впрочем, может быть, мне это только показалось… А он мне сейчас так нужен!

ТЕТЯ. Павлуша, ты думаешь, он избегает тебя?

ПАВЕЛ. Возможно, мне только показалось. Он ведь тоже занят по горло, у него ведь тоже работа, как и у меня.

ТЕТЯ. Павлуша, милый, а не слишком ли много у тебя работы?

ПАВЕЛ. Тетя?! Для мужчины, как ты сказала, в расцвете сил? Конечно много. А что делать?

ТЕТЯ. Павлуша, оставь ее, ради бога!

ПАВЕЛ. Что?

ТЕТЯ. Мальчик! Милый мой, ее не переделаешь всю. Оставь. Оставь ее. Может быть, я говорю глупость, старая тетка, но я вспоминаю твою мать, отца, они умерли, так и не дождавшись этого дня. А мне вот повезло, мне досталось такое счастье. Кому же она нужна, эта работа, если не будет такого дня? Если ты не увидишь, как твой сын женится, если не дождешься своих внуков? Знаешь, как говорят, важнее всего нервы. Не принимай все близко к сердцу. Может быть, я не так говорю, но ведь мертвых не вернешь, а живым, не поможешь: у каждого своя судьба, свою жизнь нужно прожить самому. И что тут поделаешь! Может быть, я не так говорю, Павлуша? Но я так хочу, чтобы ты был счастлив, и я так боюсь за тебя.

ПАВЕЛ. Тетя! Тетя! Но ведь ты понимаешь меня?!

ТЕТЯ. Я понимаю, милый. Но ведь ты такой нервный, ты ранимый. Что-то не так скажешь, тебя не так поймут… А ведь семейная жизнь — сложная штука. Пойдут ссоры…

ПАВЕЛ. Какие ссоры?

ТЕТЯ. Конечно, не дай бог. Но разве это хорошо, если они тебя будут считать сумасшедшим, Павлик?

ПАВЕЛ. Тетя! Что от меня нужно?

ТЕТЯ. Мой мальчик, милый мой, забудь эти глупости.

ПАВЕЛ. Глупости?! Хорошо, но я не понимаю, о чем ты?

ТЕТЯ. Ну… Обо всем, Павлуша. Забудь ты обо всем. Ну, ты! Что ты так сидишь? Ты не понял меня. Я ведь, любя тебя, говорю. Если у тебя что-то не сложится, если у тебя что-то не удастся, я буду пенять на себя. Достаточно, что все твои близкие несчастливы.

ПАВЕЛ. Вы не несчастны!

ТЕТЯ. Мальчик, пусть тебе живется лучше, чем нам.

Пауза.

Ты говоришь, что Бедхудов тебя избегает? Вот видишь! А он необыкновенный человек, он очень тонко чувствует все обстоятельства. Бедхудов — это… Но ты сам знаешь.

Пауза.

Пойди, мальчик, завари чай, наверное, чайник закипел. Вот так, знаешь, Павлуша, я иногда проснусь ночью и думаю: «Господи! А ведь жизнь-то ушла. Куда?..» И что тут поделаешь… Но ты учти, Павлуша, что жили люди и до нас, все равно ничего нового не придумаешь. Но медицина, конечно, это дело святее. Это ты учти.

Сцена шестая